Я резко развернулся, выставив нож и оскалив зубы.
«Пожалуйста, – взмолился я, – пусть он будет один. Меня хватит только на одного».
Их оказалось двое.
Тот, что был больше, а под «больше» я разумею неизмеримо «шире», вскинул руки. У него были толстые пальцы и курчавая черная борода.
– Но-но! Полегче, приятель. Мы пришли просто посмотреть.
– И мож, похлопать, – добавил второй. Он был копией первого, только выше и стройнее, с таким же носом крючком и рубленым акцентом. Без бороды.
Братья?
Я наспех припомнил всех местных убийц, каких знал. Единственными братьями, исправно работавшими в Илдрекке на пару, были Суставы, то есть не эти. Не то чтобы я с ними вообще встречался, но улица отлично знала, что Сустав Крой предпочитал работать в парике и юбке с фижмами, а на стоявших передо мной не было и женской сорочки.
Значит, не Суставы.
Тогда кто?
– Чуток аплодисментов не помешает никогда, – согласился здоровяк. Он смерил меня взглядом и дважды хлопнул в ладоши, после чего яростно ими потер. – Ну что, Езак, двумя заботами меньше?
– Сальдо становится в нашу пользу, – отозвался длинный.
– Самую малость, братуха. Самую каплю.
– Сальдо? – повторил я.
– Сальдо мщения, конечно. – Первый расплылся в улыбке.
Я уставился на обоих. Неплохо одеты, хотя и в чужие обноски – то есть в одежду хорошую, пусть и подержанную. Несколько прорех, что я заметил, были аккуратно залатаны тканью, специально подобранной в тон. Оружия видно не было, и это еще сильнее насторожило меня.
Значит, не Резуны. Во всяком случае, не Петировы, если судить по лежавшим на земле.
Я медленно нагнулся и вытер о рубашку человека, распростершегося в ногах, сначала нож, потом руку. При этом я не спускал с парочки глаз. Оба одобрительно закивали.
– Сечешь, Езак? – произнес тот, что был шире. – Самоуверенный и в то же время сторожкий. Ах, как жаль, что не видит Амброз!
– Он научился бы за пару минут тому, на что уходит две недели учебы, – согласился Езак.
– А над его «Капитэном» еще пахать и пахать.
– «Луна-красотка шлет лучи, а я крадусь под ней в ночи», – продекламировал Езак. – Во веки веков.
Ах, это актеры.
Я расслабился и выпрямился.
– Рад, что подправил вам сальдо, – сказал я, не зная и не заботясь о том, что они имели в виду.
Я попытался протиснуться мимо них. Отвлечься на пару Лицедеев – последнее, чего я хотел.
Пухлая лапа легла мне на плечо.
– Постой, приятель, – произнес первый. – По-моему, мы можем пригодиться друг другу.
Я застыл и воззрился на его руку. Та, помедлив, убралась с моего дублета.
– Я не нуждаюсь в ваших услугах, – ответил я. – И сам не расположен их оказывать.
– Конечно, конечно. В конце концов, даром ничего не бывает. Но я просто думал…
– Не надо думать.
– Да, разумеется, – улыбнулся толстяк. – Ты деловой человек. Я вижу сразу.
– Учти, братуха, – обратился он к Езаку, когда я отошел на четыре шага, – я отдам половину вечерней кассы, только бы посмотреть, как он пройдет через городские ворота. Там решат, что он побывал на бойне.
– Особенно если учесть, что ребята Зануды Петира прочесывают улицы отсюда до Нижней Гавани, – подхватил Езак. – Жаль, что не мы одни видели, как он несся мимо таверны. Боюсь, что найдутся желающие его сдать.
– Да, это риск. Но о чем я говорю? Любой, кто способен управиться с двумя такими быками, пройдет и через Воды, и через Ворота. – Он щелкнул пальцами. – Какой я молодец, что не предложил ему переодеться и не подсказал, как незаметно проникнуть в город! Не хотел бы я оскорбить такого героя.
– Никогда не оскорбляй братское сердце, – посоветовал Езак.
– Твои слова да Ангелам в уши, братуха.
Я почти услышал, как он театрально кивнул.
