— На этот раз пронесло.
— Руки, — глухо рыкнула девушка, скидывая объятия.
Вжикнул возвращаемый в ножны клинок.
— Да ладно тебе, я же помочь хотел, — Макс примирительно развел раскрытые ладони.
— Не нужна мне помощь! — крикнула было девушка, но продолжила уже тихо, будто проталкивая упирающиеся слова сквозь сжатые зубы: — Ни твоя, ни таких, как ты!
Толкнув плечом Медведя, Вика быстрым шагом скрылась в лесу. Макс ошарашенно смотрел ей вслед.
— Я сделал что-то не так? — пробормотал он, переводя взгляд на Миху.
— Нет. Не беспокойся. Она погуляет, остынет и вернется, — ответил Медведь, глядя в небо. — Она всегда возвращается.
Но к ночи Вика так и не вернулась. Вымотанный тройной нормой работы, Лис свалился и мигом уснул, как только отряд начал разбивать лагерь. За установкой растяжек Макс беспокоился, что в темноте девушка может на них случайно подорваться. Однако Медведь тут же его успокоил, заявив, что скорее они сами спросонья вляпаются в мины, чем охотница чего-то не заметит. Так или иначе, но за день парни проделали огромную работу, и, по заверениям прапорщика, завтра к вечеру отряд мог двинуться дальше.
Однако ни утром, ни весь следующий день девушка так и не появилась. Впрочем, местная живность бойцов не беспокоила; более того, бесследно исчезли и изредка мелькавшие среди кустов мелкие грызуны. Откуда Ермолов сделал вывод, что Вика исправно оберегает лагерь, просто не показывается на глаза. Оно и к лучшему — незачем лишний раз искушать Саню. Кроме увеличенной нагрузки, капитану нечем было успокоить разбушевавшегося парня. В какой-то мере он Лиса понимал: кровь молодая, а скрывавшаяся под балаклавой девушка оказалась более чем привлекательной. В Полярных Зорях Лис слыл тем еще ловеласом. И это если опустить сомнения по поводу судеб Дока и Скальда, вполне себе обоснованные…
Не давал Ермолову покоя и непривычно молчаливый Николай. Он не только добровольно упускал возможность исследовать новую местность — вообще безвылазно заперся в кунге, роясь в ворохе каких-то записей и документов. Какую пользу отряду могли принести бумажки минимум двадцатилетней давности, капитан не понимал и начинал злиться на отлынивающего интеллигента.
Вечер вместе с радостной новостью о том, что переправа готова, принес еще и проблемы. Небо затянулось темными тучами, начал подниматься ветер, усиливающийся с каждой минутой.
— Лёшка! — прокричал Чугун, бегом возвращаясь с моста. — Надо сейчас отправляться! А то черт его знает, этот ветер. Если сильнее раскочегарит, может сдуть настил!
— Но Вика… — начал было капитан и тут услышал стук.
Девушка сидела на крыше кабины, тарабаня пальцами по стеклу. Кивнув, Ермолов жестами приказал собирающим лагерь бойцам забираться в кунг и сам залез внутрь грузовика.
— На той стороне есть, где укрыться? — спросил он запыхавшегося прапорщика, запрыгнувшего на водительское место.
— Там остатки деревушки, но от них толку не много. Зато те развалины, еще совдеповских времен, по ходу, вполне можно использовать, — ответил Чугун, заводя мотор.
Грузовик полз по мосту, как улитка. Бревна стонали под весом машины, но ломаться пока не собирались. Прапорщик что-то бормотал себе под нос, — судя по всему, уговаривал дорогу не проваливаться под колесами рычащей «Шишиги». Последний рывок, и ненадежный мост оказался позади. Грузовик радостно взрыл шинами твердую землю. И в этот момент за кунгом раздался грохот и плеск воды. Приоткрыв дверь, Ермолов выглянул из машины. Последний пролет моста обвалился, его обломки пожирали голодные волны реки.
— Ни шагу назад, — пробормотал капитан, закрывая дверь кабины.
После останков деревенских хибарок по левой стороне дороги потянулись высокие стены из белого и красного камня. Поднятые ветром сор и пыль не позволяли разглядеть подробностей, но попавшие в поле зрения силуэты колонн вполне ясно намекали: эта громадина построена задолго до ядерного удара. Свернув с дороги, грузовик проехал через поредевшую колоннаду и остановился возле потемневших и потрескавшихся стен.
Странно, но внутри периметра ветер дул заметно слабее: если на дороге бушевал вполне себе натуральный шторм, то здесь гулял лишь слабенький сквознячок.
— А поехать дальше мы не сможем? — задумчиво спросил Ермолов прапора.
Не нравились ему развалины. Как сказал бы Антон, — «чуйка говорит».
— Никак, Лёха. В темноте да в такую пылюку я машину в овраг заведу и не замечу.
— Тогда ладно. Хайк! — зычно окликнул капитан, спрыгнув с пассажирского сиденья и пройдя в кунг. — Лезь на насест — первым дежуришь. Миша — спишь в кабине. Раскладываемся на ночлег.
А про себя добавил: «Хоть бы пронесло».
