– Понятно. Можно вопрос на отвлеченную тему?
– Давай, – удивился я.
– Почему некоторые парни из «Заката» называют Коваля «Болгаробойцем»? Отличился на войне с болгарами?
– Отличился, отличился.
– Как?
– Нас тогда перебросили в Болгарию. На усмирение тамошних партизан.
– На территории Болгарии была партизанская война? – очень сильно удивился Загребин.
– Была, – усмехнулся я. – Месяца два.
– Нам про это не рассказывали, – нахмурился Димка.
– Дима, – решил уточнить я. – Нас с Ковалем в «Валгалле» используют как наглядное пособие?
– Не только вас. Нам приводили примеры деятельности пяти групп. Одна была создана до окончания школы Ковалем, остальные – после того как вы её закончили. Так вот, о ваших действиях на территории Болгарии нам ничего не известно.
– С одной стороны, правильно, – согласился я с точкой зрения преподов нашей школы. – Незачем про такие вещи говорить.
– Про какие? – продолжил допытываться Загребин.
– Наши взяли Восточную Болгарию легко и быстро. Регулярная армия болгар частично откатилась на запад, частично растворилась на своей территории. Как потом стало известно, их командованием была принята доктрина партизанской войны. То есть часть солдат не ушла, а осела в заранее приготовленных схронах. Захотелось недалеким болгарам отхватить чуток славы белорусских партизан.
– Это они зря, – прокомментировал Димка. – До белорусов даже вьетнамским партизанам далеко.
– Именно. За первый месяц они провели две громкие акции. Потерь и ущерба было немного, но сам факт наличия каких-то партизан в нашем тылу очень расстроил командование. Было велено уничтожить в кратчайшие сроки и любыми способами. Срок исполнения – «ещё вчера». Подписали под это дело десять групп, в том числе меня и Коваля. Работали возле румынской границы. Так как в средствах мы были неограничены, но ограничены во времени, я пошел по стопам Семена Будённого, а Коваль решил воспользоваться опытом кого-то из византийских царей. То ли Василия Первого, то ли Второго, не помню.
– Ни фига себе, вы отмочили! – восхитился Загребин. – Я ни про первое, ни про второе не слышал…
– Так вот. В свое время византийский Васька получил погоняло Болгаробоец за способ усмирения болгар, начавших на него «растопыривать пальцы» и «крошить батон». Словил он их в большом количестве, после чего поделил на сотни. Девяносто девяти солдатам из сотни он велел выколоть оба глаза, а сотому один. Полученную армию слепых, под присмотром счастливчиков, оставшихся с одним глазом, он отправил домой. Дабы их родственники и соседи занимались содержанием такой толпы инвалидов и о бунтах не помышляли.
– И-и-и? – протянул Димка, догадываясь о возможных действиях Коваля.
– Коваль в зоне своей ответственности через два дня нашёл партизанский лагерь и захватил тридцать человек. Через некоторое время по проселочным дорогам побрела группа, состоящая из двадцати семи слепых и трех одноглазых. А на груди каждого слепого было написано: «Так будет с каждым, кто не купит холодильник „Морозко“».
– Какой холодильник?! – не понял Димон, а потом вспомнил про старый анекдот и рассмеялся. – Ну, зная Коваля, я могу поверить, что написано было именно про холодильник.
– Нет, – разочаровал его я. – Там было написано, что так будет с каждым партизаном.
– И много он народу ослепил?
– Четыре партизанских группы численностью около сотни человек.
– Этого хватило, чтобы партизаны исчезли?
– В нашем секторе ответственности деятельность группы Коваля и моей привела к тому, что партизаны закончились через месяц.
– А ты как делал? – поинтересовался Загребин. – Будённый – это же командир Первой конной в Гражданскую войну?
– Он, – подтвердил я. Видя, что Димка не отстанет, решил рассказать: – Его, Будённого, в Туркестан отправили. Басмачей истреблять. И встала перед ним тяжёлая задача: как их усмирить, если днём – это мирные крестьяне, а ночью – басмачи? Два месяца думал. А на третий, после очередного налета, пошёл по следам банды. Следы привели в кишлак. И он, руководствуясь революционным правосознанием, стёр этот кишлак с лица земли. И начал делать так каждый раз после налета басмачей. Через месяц они как-то сами собой перевелись.
– Действенно, – согласился он. – А ты?
– А я, после первой атаки партизан, пошёл по их следу, который вывел нас к небольшому хутору. Мы переоделись во всё натовское, натянули маски на морды и подожгли хутор из огнеметов. Население, естественно, ломанулось тушить, но попало под наш огонь. Сгорел хутор. А выжившему населению мы сообщили, что сожгли этот хутор за то, что в нем укрылись партизаны.
– Они действительно были там? – уточнил Димка.
