– К тем самым отшельникам? Которые тебя?.. – оживившийся боец ладонями показал быстрое вырастание меня красивого.
– Именно. Путь туда вроде и недолгий, но…
– Так бери меня с собой! – тут же, с загоревшимися глазами, предложил Иван. – Я согласен на любые условия!
Прежде чем продолжить, я покрутил головой и хмыкнул:
– Ой ли? А если дорога к отшельникам – только в один конец? Без всякой надежды возврата?
– Согласен!
– И никогда не увидишь больше ни родственников, ни друзей, ни подруг, ни детей, ни знакомых, ни боевых товарищей. При таких уточнениях – согласен?
– Понимаю, принимаю и согласен на всё! – уже в который раз с уверенностью подтвердил мужик.
– Да как же так? Никого нет? Даже любимой девушки?
– Жена числится, но она давно ушла жить к другому, даже не оформляя развод. Детей у нас не было. Мать погибла в дорожном происшествии, когда пыталась спасти отца от алкоголизма. А тот к данному моменту уже крайне деградировавшая, унылая личность. И давно чужой человек. Друзья, если повезёт, то и среди отшельников отыщутся. А прежние «товарищи-поклассники, друзяры-пивоквасники», так у них давно своя жизнь, и я там никоим боком не нужен.
Удостоверение удалось просмотреть точно так же, как и несколько раньше удостоверение майора. Все секреты оказались подвластны моему зрению и способностям обладателя груана, и я перешёл к следующему пункту нашего разговора:
– Хорошо, тогда последняя проверка твоей лояльности именно к нашему семейству. В каком отделе работаешь, кто тобой командует и чем конкретно ваши сотрудники занимаются?
– М-м? – впервые засомневался службист, глядя на меня исподлобья. И я пояснил:
– От твоей искренности и честности зависят итоги нашего разговора. Если ты решился на уход с нами, зная, что никогда не возвратишься, то чего тебе терять? Никакие подписки о неразглашении тебя больше не сдерживают, никакие прежние законы на тебя не распространяются.
Этого логичного замечания хватило для прозвучавшего, вполне искреннего, выстраданного доклада:
– Мы о себе коротко говорим «две тройки». Третий корпус, третий отдел. Командир: полковник Жмут Константин Сергеевич. Занимаемся розыском наших коллег, которые работают на криминальные структуры или оказались завербованы иностранными разведками. И помаленьку, по мере возможности, чтобы не было крупного скандала, ликвидируем их. Попутно пытаемся спасти тех, кого мафиозные структуры убирают как неугодных. Меняем им паспорта, предоставляем иное место жительства. Но… Чего уж тут скрывать… Разочаровался я сильно в последнее время. Мне, честно говоря, вся наша деятельность уже несколько надоела по причине её полной бессмысленности. Кого не раскроем, он тут же на другом месте всплывает в полной неприкосновенности. Нескольких человек перепрятали, так их и там какие-то гады достали… И уж как полковник ни бьётся, как ни старается, его угнетают и давят всё больше и больше. Хорошо, что никто толком не знает списков нашего отдела, иначе всех бы давно порешили. Потому что мы всё-таки откровенной партизанщиной занимаемся, время от времени подстраивая гибель то одного, то другого ублюдка.
– Ага… – задумался я. – Значит, можно к твоему командиру в случае какой-нибудь особой нужды обратиться?
– Можно. А тебе – тем более. Уж наш отдел как раз больше всех заинтересован в спасении таких доблестных мстителей. Могу и телефон дать, и пароль для контакта именно от моего имени. Для тебя полковник в лепёшку расшибётся, дома у себя поселит, но выручит. Классный мужик, все бы такими были – горя не знало бы наше отечество.
Он мне импонировал всё больше и больше, но вот такое безоглядное его решение кинуть всё и вся, свой отдел, подвести командира, практически дезертировать, меня чуточку пугало. Хотя сам же и убеждал его, что назад дороги нет, все связи с прежним существованием будут отсечены. Так и казалось, что нечто подобное он предвидел заранее, а то и вообще планировал такой ход вместе со своим начальством. В группу майора его всунули весьма ловко, может, и со мной было именно так задумано? Может, он видел перед собой меня и попросту не верил, что «оттуда» не возвращаются. Потому что однозначно не понимал и не догадывался, где оно, это самое «оттуда».
Пришлось переходить Рубикон в нашем разговоре, после которого придётся старшего лейтенанта либо убирать, либо он навсегда переберётся в мир Трёх Щитов. Оставлять здесь знающего об иных мирах человека нельзя. Всё равно его выпотрошат, где бы он и как долго ни прятался. Тогда от Лаповки останется только один крытый ангар, а от всей дальней и близкой родни Ивлаевых – лишь людские тушки в клетках, превращённые в овощи.
Хотя и сделал последнее предупреждение:
– Если начну конкретизировать место нашего переезда, назад тебе уже не отыграть. Или отправишься с нами под дулом пистолета, или…
– Зачем тебе пистолет? – резонно заметил, пожимающий плечами Иван. – Если у тебя робот невидимый есть!
– Это я так, образно…
– Так что кончай меня запугивать. Я решился – и точка.
– Даже зная, что новое место жительства не на Земле?
– Даже так! – подтвердил он. И тут же меня укорил: – Но ты ведь оттуда вернулся?
