появления. А сам чуть отдохнул и быстро стал отбирать самое нужное из добра для первой ходки. Прикинул: раза за три всё ценное вынесу. Только надо придумать, как сделать рюкзак объёмным при следующих посещениях пейчеры. Надуть бы его квадратным воздухом… Но как?…
Теперь моя ноша выглядела в два раза меньшей (что-то ведь следовало оставить!), и я поспешил на выход. Тешил себя надеждой, что удастся выскользнуть первый раз без неуместных разборок.
Не получилось. Перегораживая частично проход, в ряд стояли обе сестры из рода Барсов. И если бы кто сомневался, что они родственницы, то под одинаковыми взглядами малявки и взрослой женщины лишился бы малейших сомнений. А уж как они смотрели на меня, как смотрели! Порезаться можно! Или обжечься о такие взгляды. Другой бы сразу упал на колени и стал просить прощения. Даже если бы был невиновен. Единственное, что порадовало, – отсутствие живота у Мансаны. Правда, в такие сроки не всегда беременность просматривается с первого взгляда, но после приближения гляну на тело своей подруги умениями обладателя груана.
Мне повезло, что со мной со Дна проскочил такой замечательный помощник, как Второй. Не успел я ещё зов нужный послать, как уголок псевдоплоти с чипом внутри оказался у меня в руке. Двигаясь неспешно и даже по какой-то мелочи обращаясь к Емляну, прослушал короткий разговор, прозвучавший до моего прибытия:
– Это не может быть он! – резко отвергал владелец пейчеры. – Потому что его лысина не просто от ожога, она натуральная у него, чуть ли не врождённая. Уж в этих нюансах я разбираюсь. И одного специфического акцента в голосе маловато.
– Но Басма почти уверена, что это Борей! – гневалась Мансана, после чего явно обратилась к младшей сестре: – Ведь уверена?
– Утверждать не могу, – по-взрослому рассуждала малышка. – Потому что не видела его во время второго приезда в столицу. А когда прибежала глянуть на героев, они уже к тому времени смылись через подземный ход. Но готова поручиться на шестьдесят пять процентов, что это именно твой сбежавший искуситель. К тому же вокруг него удивительная, огромной силы защитная магия. Это и мешает мне его толком рассмотреть…
– Мала ещё рассуждать об искушении! – стала раздражаться старшая.
– Зато не сомневаюсь, что узнала бы любого мужчину, который ко мне прикасался хоть на несколько мгновений! А Борей тебя не только лапал! – Надо же, насколько зелёная ведьмочка, а уже позволяет себе делать намёки на сексуальные отношения.
«Видимо, вашшуны тоже некую метку могут поставить, – взял я себе на заметку услышанное. – Но такие чудеса простая девушка вряд ли умеет творить, поэтому у меня есть все шансы выйти сухим из воды. Пока… А дальше видно будет…»
И я самым приветливым тоном обратился к первой соблазнённой мной в новом мире подруге:
– О! А вот и Мансана! Привет тебе огромный и самые лучшие пожелания от Борея! Он утверждает, что милей тебя и прекрасней нет девушки во всей империи Моррейди.
Реакция последовала самая для меня неприятная и угнетающая: всего за два удара сердца красавица из строгой и надменной персоны превратилась в несчастную и рыдающую:
– Он… где? – Слёзы потоками хлынули из глаз, и сама она медленными шажками, поднимая в мольбе руки, двинулась ко мне: – Что с ним?!.
Пришлось с невероятным перенапряжением собственной психики и магических умений играть назначенную для себя роль. И видят боги, сколь много у меня на это ушло усилий!
– Хо-хо! Нечего о нём расстраиваться! Жив он, здоров, выглядит шикарно. И во время свадьбы с моей родственницей все единогласно признали его самым симпатичным женихом последних трёх лет. А уж как он лихо на свадьбе отплясывал да как пел чудесно!..
Слёзы у Мансаны моментально высохли, а ладошки сжались в кулачки:
– Какой свадьбы?! Он что, женился?
– Конечно! Тем более что он об этом мечтал с самого детства, – врал я с навалившимся на меня вдохновением. – Но вначале его родители с родственниками, да и мои были против. Невесту подговорили, чтобы она его отвергла. Как бы… Причина тому – невероятная лень Борея. Он себе вбил в голову, что его и так будут всю жизнь любить только за красивые глазки, и не соглашался ехать в столицу, а то и ближе к Ничейным землям, для покупки волшебного симбионта с крысы пилап. А как, спрашивается, он бы вылечился от своей ущербности, не став обладателем хотя бы Первого Щита? Вот мы и устроили ему «отторжение от тела любимой». Хотел он, не хотел, а отправляться в Рушатрон пришлось. Следом за ним его родственницы отправились, одни из лучших фехтовальщиц Пимонских гор, да не успели… Без присмотра он и попал в неприятности с кречами.
Мансана вычленила из моего монолога самое главное:
– Любимой?.. Значит, он ту… даму продолжал любить?
– Когда его отправили сюда, он был уверен, что отношения с любимой разорваны навсегда. И даже не догадывался о нашем сговоре. И не представлял, как его суженая при этом мучилась и рыдала сутками напролёт.
Я старался бить на жалость, и это частично удалось. Мансана хоть и кривилась, представляя себе рыдающую разлучницу, но некое сочувствие к ней, вкупе с женской солидарностью, всё-таки в душе зародилось. И вся агрессивность, желание отыскать и наказать виновного почти рассеялись. А я продолжал:
– Конечно, подобный обман – это несусветная крайность, но результат всё-таки оказался потрясающим. Борей выздоровел, стал полноценным
