– А что тут командовать, – ощерился Бас хищной улыбкой, – медленно спускаемся с горы и имеем все стадо. Погнали, – сделал он жест рукой, и мы, вытянувшись в шеренгу, начали спускаться вниз.
Шли молча, лишь немного отставшие Коротыш с Мандарином что-то обсуждали, но когда в очередной раз позади раздался сдерживаемый хрюкающий смех, Бас обернулся и так глянул на весельчаков, что разговоры сразу прекратились.
Тропа постепенно расширялась и вскоре привела нас в деревеньку. Приземистые хижины с широкими крышами, серое от времени дерево, тростник вместо черепицы. И люди – запуганные, дрожащие от одного нашего вида. Не знаю, почему Бас презрительно называл их гуками – наверное, из-за окружающей местности, напоминающей пейзажи Юго-Восточной Азии. Само же население деревни на азиатов вовсе не походило, местные напоминали обычных крестьян средневековой Европы – запуганные, согбенные, боящиеся лишний раз поднять глаза на пугающих визитеров.
– Эгей! – вдруг весело закричал Мандарин, когда широкая тропа вильнула и вывела нас на площадь перед самым крупным домом. – Староста! Выходи, подлый трус!
– Чернокнижник! – негромко проговорил воин и, поймав взгляд Баса, показал на меня. – Пусть говорит он.
– Макс, прессани старосту, – обернулся ко мне друг, – заставь его дань отдать. Он сопротивляться будет, но ты будь убедительным.
На площади между тем собралось почти все население деревни – человек около тридцати. Детей вообще не было видно, мужчин и женщин было примерно пополам. Причем все женщины были закутаны в большое количество тряпья, обязательно с капюшоном, спускающимся едва не до подбородка.
Так.
Это все мне уже не нравится.
Одно дело – романтическое название «разбойничья ватага», сакраментальное «грабить корованы[6]», и совсем другое – находиться в кругу испуганных людей, чувствуя их липкий страх и готовность если не ноги тебе целовать, то броситься на землю, моля о пощаде и снисхождении. Вот так просто прийти в селение, как обычный бандит, чтобы забрать долю. Не, я в эти игры не играю.
– Макс! – неожиданно шагнул ко мне Бас, зашипев в ухо. – Не тормози, Ганс же смотрит!
Ёпть, ну и что, что он смотрит? «Собрать дань. И уйти на фиг», – решился я, наконец.
Ведь сначала, наверное, было у меня желание присоединиться к этой самой шайке Экстера. Присоединиться, чтобы вместе бороться с Чистилищем, раз этот вольный барон осмеливается нападать на его базы. Желание даже не сразу угасло, несмотря на наличие в рядах банды Мандарина. Все же сохранялась у меня наивная надежда, что эта ватага будет наподобие робингудовской, но за сегодняшнее утро эти надежды развеялись в дым. Недовольно покачав головой, я решился – сейчас здесь закончим, а после отведу Баса в сторонку, и скажу ему, что свобода ждет его. Вместе в Вольный вернемся, попробую с Майей связаться. Да и мне так легче будет – там в городе дроу, они мне должны, авось и получится что из затеи сделки с богом. К тому же парень я способный, кое-что уже умею. Брута опять же вдруг получится найти.
– Чернокнижник, ты не поторопился звать своего друга в дружину барона? – раздался холодный насмешливый голос.
Сделав несколько быстрых шагов, я оказался совсем рядом со старостой, которого толпа жителей деревни будто пнула вперед.
– Мы, кхм… мы пришли за данью, – даже немного запнулся я, но сразу же справился с голосом.
– Господин, пощади, господин! – будто ждал этого момента староста и тут же плюхнулся на колени. – Нам нечего есть, господин, мы умираем с голода… мы платили дань двадцать дней назад, у нас сейчас…
– Звиздит, как Троцкий в семнадцатом, – прокомментировал этот словесный поток Бас. Вздохнув, я быстро рванул один меч из ножен и слегка кольнул старосту в щеку.
– Ты слышал меня, смерд? Я пришел за данью, а не слушать твои рыдания, – стараясь, чтобы прозвучало как можно холоднее, сказал я.
– Господин, пощади, господин… – гораздо тише заголосил староста, прижимаясь к земле и будто уменьшаясь в размерах.
– Я сейчас отрублю тебе голову, – острие меча, прорезав кожу на шее старосты, погрузилось в плоть на сантиметр, может чуть больше, – а потом сожгу к чертям твою деревню. Ты понял!?
– Да господин, понял господин, – так и стоя на коленях, староста начал отползать, пятясь, – сейчас господин, сей момент господин…
– Ты убедителен, – встретился я со взглядом Гансара в узкой полоске щели забрала, – беру свои слова обратно. Чернокнижник, – повернулся темный к Басу, – соберите дань со всех семи деревень, а к вечеру Экстер ждет тебя.
Шагнув вперед, Ганс протянул Басу свернутый пергаментный листок, в котором я узнал портальный свиток. И почти сразу же он достал второй, а через мгновенье исчез в красном овале открывшегося портала.
«Наконец-то свалил!» – примерно так можно было перевести на нормальный язык дружный возглас Мандарина и Коротыша, которые в присутствии черного гвардейца охраны барона чувствовали себя немного не в своей тарелке. Несколько селян между тем выбежали из большого дома старосты и, расстелив на земле холщовую тряпку, выложили на нее несколько кругов сыра, ломти вяленого мяса, пару пучков зелени, шкуру какого-то небольшого животного и пузатую бутылку с мутной жидкостью.
– О, самогон! – радостно воскликнул Мандарин, – Бас, можно?
