– Да я тебя… Ы-ы-ы!
– Еще чуть надавлю, и у тебя рука не будет работать две недели. И какой потом из тебя кузнец? Ну так как, ты уяснил, что я тебе сказал?
– Уяснил, – сквозь боль прохрипел отец.
Вот и ладушки. Иван отпустил Архипа и отступил на пару шагов. Нет, ну чего-то подобного он и ожидал. Не может родитель вот так просто смириться с тем, что в один момент утратил власть над сыном. Ну и навалился от всей своей широкой души. И получил. Сначала в душу, а потом коленом в лицо. А кто ему виноват? Думать надо, что делаешь. Опять же, тебя ведь предупредили.
– Ну как, угомонился? – глядя на корчащегося на полу Архипа, спросил Иван.
– Прокляну, песий сын, – еле выдавил кузнец.
– Не песий, а твой. Да только ты в жадности своей о том позабыть успел. Но на то тебе Бог судья. Я ни злобы, ни обиды не держу. Просто заберу то, что мое, и пойду. Да не гляди ты на меня так-то. Чай, благодаря моей науке нужды знать ни в чем не будете. Так что отдарился я сторицей. Давай уж имущество, справу с припасом, да и пойду я. А на проклятие твое клал я вприсядку. Вот и весь сказ.
– Сынок…
– Все, матушка, вопрос решенный, и обратного хода не будет.
Глава 3
В нужное время в нужном месте
– Фитиль пали!
Оно, конечно, можно и всему десятку прикурить от одного. Но командирам это не нужно. Каждый стрелец должен уметь быстро запалить фитиль. Так что пришлось Ивану доставать из кошеля кремний, кресало и трут. Высек искру, раздул уголек на небольшой тряпице, обильно пропитанной селитрой, от нее уже прикурил длинный пеньковый фитиль. Потушил трут – и все принадлежности опять в кошель.
– Полку сыпь! – продолжал разоряться сотник.
Открыл крышку затравочной полки, насыпал на нее порох из пороховницы, закрыл, встряхнул, продул, пищаль к ноге.
– За-аряжа-ай!
Открыл колпачок дробницы, ссыпал порох в ствол, достал пулю из сумки, то же в ствол и сверху пыж из пакли. Прибить заряд деревянным шомполом с латунным оголовком. И снова оружие к ноге.
Кстати, пищали все чаще и чаще называют ружьями. Все это от метаморфозы слова «оружный». Стрельцов собирают по разной надобности, и нередко без оружия. Как это было прошлой ночью, когда тушили пожар. Стрелец ведь понятия не имеет, по какой надобности его поднимают по тревоге. Вот и поступает уточнение, оружным идти иль без ружья. Ну а так как основным вооружением стрельца является пищаль, то и слово это все больше прилипает именно к ней.
– Фитиль крепи!
Вновь подхватить пищаль на уровень пояса, примериться на глазок и закрепить тлеющую пеньку в подвижной рогульке.
– Фитиль мерь!
Теперь, двигая подпружиненную рогульку, убедиться, что тлеющий уголек придется примерно посредине пока еще закрытой полки. Порядок, поправлять ничего не надо. Стой, жди следующей команды.
– Фитиль раздуй!
Подуть на уголек, избавляясь от нагара, а не получится, можно помочь пальцем, укрытым в кожаную перчатку. Порядок.
– Кладь!
Вскинул пищаль, уложив цевье на воткнутый перед ним бердыш, упер в плечо неудобный фигурный затыльник. Нужно будет подтесать зар-разу. Навел ствол в сторону предполагаемой цели. В данном случае это длинный деревянный частокол с ошкуренными бревнышками, имитирующий строй противника. На нем уже есть множество белесых точек, отмечающих прежние попадания. Примерно раз в год частокол обновляется.
– Полку открыть!
Палец привычно тянет крючок крышки на себя, открывая фитилю доступ к затравке. И тут же целишься в предполагаемого противника.
– Пали!
Не забыть прикрыть глаза.
Залп! Строй тут же заволокло дымом. Частокол пропал из виду, затянутый молочной пеленой. Впрочем, она довольно быстро развеивалась благодаря небольшому ветерку. Защекотало нос, едва не чихнул. Но удержался.
