Они дружно решили, что головные боли носят соматический характер. Ну, вроде как Том сам их придумал. Следовательно, каких-либо физиологических последствий от них быть не может.
Зато они постоянно твердили о диссоциативном расстройстве идентичности.
Как выяснил Том, покопавшись в медицинских справочниках, на научном языке это как раз и означало, что в его голове живут несколько разных личностей.
Поначалу Том старался переубедить врачей.
Сам-то он точно знал, что кроме него в его черепной коробке никто больше не прячется. Просто у него развитое воображение и богатая фантазия. И ему порой хочется побыть кем-то другим.
Тем же самым занимаются все дети – это и есть основа любой игры. Только дети быстро забывают своих придуманных героев, когда на смену им приходят новые.
Том с детства имел привычку все начатое доводить до конца. Как сказали бы взрослые – до логического завершения.
Придумав себе некий образ, он постоянно работал над его развитием, стремясь довести до совершенства.
От некоторых он со временем избавлялся – когда чувствовал, что образ не складывается и личность получается вялая и невыразительная. Но другие, особенно удачные, оставались с ним надолго. И даже продолжали развиваться, если Том находил время, чтобы уделять им внимание.
Это была необыкновенно увлекательная игра, которой можно было предаваться где угодно, в любое время. Даже во сне.
Игра, и не более того.
Том как мог, изо всех сил старался объяснить врачам правила этой игры.
Но в конце концов убедился, что это бессмысленно.
Врачи видели только то, что хотели видеть.
Такая, видимо, у них была работа.
В Томе они видели прежде всего пациента с весьма необычным заболеванием.
Как утверждала медицинская энциклопедия, которой пользовался в своих изысканиях Том, диссоциативное расстройство идентичности являлось крайне редко встречающимся заболеванием. И врачам, работавшим с Томом, конечно же, хотелось всесторонне изучить это уникальное заболевание.
Тому же оставалось только смириться.
И продолжать жить так, как он жил.
Со временем он даже начал подыгрывать врачам, изображая ту из своих придуманных личностей, с которой врачу интересно было общаться.
Особенно хорошо ему удавался Инопланетянин Кранк.
Том не только придумал историю жизни Кранка на его родной планете Уан-Си и то, как он попал на Землю, но и разработал уансианский язык, на котором мог разговаривать. Кранк неплохо, хотя и с заметным акцентом, говорил по-английски, но временами, особенно начиная нервничать, переходил на родной язык.
Врачей это приводило в восторг. Который тетя Мэгги почему-то называла телячьим.
Тому не составляло большого труда угадать, что именно хочет услышать от него врач. Особенно после того, как он позаимствовал парочку книг с полки в кабинете доктора Розмана и ознакомился с их содержимым.
Главным, как понимал Том, было убедить врачей в том, что ни одна из его придуманных личностей не представляет собой угрозы ни для него самого, ни для окружающих.
Это оказалось не так-то просто.
Три года Том провел в клинике.
Не сказать, что там было очень уж плохо, но все же это было определенным ограничением свободы, с чем Тому был трудно мириться. В особенности это касалось нехватки информации, которая была столь же необходима для него, как пища и вода.
В клинике имелась неплохая библиотека. Но заведовавшая ею сестра Дженис строго придерживалась правила, что детям полагается читать только детские книжки. И лишь изредка Тому удавалось отвлечь внимание сестры Дженис, которая вообще-то была не очень собранная, и прихватить из библиотеки что-нибудь действительно стоящее.
Телепередачи детям полагалось смотреть также исключительно детские. И Тому приходилось их смотреть, поскольку он хотел убедить врачей в том, что ему так же, как и остальным его сверстникам, безумно нравится наблюдать за приключениями глупых прыгающих мишек. Именно так он научился, глядя краем глаза в телевизор, читать книгу, что лежала у него на колене.
Потом его забрали к себе Роберт и Маргарет Шепард.
Фамилия у них была такая же, как у Тома, хотя дядя Боб приходился лишь троюродным братом отцу Тому.
Папа с мамой погибли в той самой злосчастной аварии, в которой Том лишь ушиб голову.
Возможно, у Тома имелись более близкие родственники. Но он если и был с ними знаком, то за три года, проведенных в клинике, успел позабыть. Так
