ножом в руках, поспешно воткнула его в одну из многочисленных щелей лодки. Потом она тоже шагнула к высокому валуну, заметно припадая на левую ногу. Уселась. Коротко зыркнула в его сторону, словно ждала ответа.
Она несколько дней жила на острове одна. Дней? Или недель? А до того… Что она могла противопоставить солдатам Чордаша? Как она вообще здесь выжила? Ферг скрутил в себе жалость: сейчас надо убедить ее покинуть остров. Нужно подобрать правильные слова – остальное потом.
– Можете снять это? – Бела протянула вперед руку, украшенную браслетом.
Вещичка была из тех, которые узнаются сразу. Много лет назад один ловкач застегнул подобную на шее у него самого. Он прекрасно помнил собственное бессилие перед миром, когда ты отрезан от магии, от того, чем привык пользоваться с раннего детства. Бессилие и злость на себя. Ощущение собственной никчемности, слабости…
Поднялся. Осмотрел браслет, который на исхудавшем запястье девушки держался довольно свободно. Магические нити подсказали, где у него слабое звено. Ферг не стал разбираться в замке – попросту сломал его. А потом с силой швырнул обломки в пенный прибой.
Она сжала запястье, на котором только что красовалось опасное украшение. Кажется, никак не могла поверить, что это может быть так просто. Одно движение пальцев – и все, она снова маг. Она снова может защитить себя…
– Белала, – мягко, но настойчиво повторил Ферг. – Идемте.
Кивнула. Потом спохватилась:
– Я не смогу быстро.
Перевела взгляд к куче заготовленной коры. Там лежал не замеченный ранее Фергом самодельный костыль.
Он сказал:
– Вы мне хоть немного доверяете? Тогда давайте я вас донесу. Так будет быстрее.
Она оказалась легонькая, почти невесомая. Наверное, надетая на нее одежда весила больше, чем она сама. Бела затихла, уткнувшись лицом куда-то в шею Ферга. Но держалась крепко.
Всю дорогу назад они молчали. Берт только головой покачал. Он до самого конца не думал, что они найдут трансильванку живой.
Ветер гонял над озером хмурые облака, и горожане поглядывали в небо тревожно, не пойдет ли дождь. Осенью ясный день выпадает редко, а сделать надо очень много. Жители Клеша всю зиму, почитай, едят то, что выросло в лесу и на огороде. А в лес нынче ходить опасно…
Первыми идущую по южной дороге компанию заметили ребятишки. Побросали ведра, удочки и рванули поглазеть. Однако из-за кустов высунуться так и не решились. И только одна девчушка, лет двенадцати, вдруг обрадованно вскрикнула и побежала вперед, прямо под ноги двум суровым дядькам, один из которых вел под руку сильно хромающую оборванную женщину.
– Ферг! Доктор Ферг!
– Лисия! – улыбнулся тот девочке. – Беги, предупреди Ильру. Скажи, мы вернулись.
Лисия убежала.
А Берт остановился посреди улицы, окинул выселки тяжелым взглядом:
– Пожалуй, мне пора назад.
– Пойдем. Отдохнешь пару часов. Поужинаешь, как человек. Ильра отлично готовит…
– Уволь. Меня, знаешь ли, ждут.
Поднял в прощании руку и быстрым шагом отправился туда, откуда они только что все пришли.
– Ну и сам дурак…
Белала так всю дорогу и молчала, и Ферг уже не надеялся, что она хоть что-то расскажет. Если честно, он впервые не знал, с чего начать разговор. Мешал тот самый вопрос, единственный, который ни за что нельзя ей сейчас задавать…
Так что, когда на пороге показались Дальгерт и Ильра, он вздохнул с облегчением. Сказал:
– Белала, познакомьтесь. Это мои друзья.
Ильра приветливо улыбнулась. Из-за туч выглянуло холодное осеннее солнце и облило ее голову волной расплавленной меди. Рыжеватые пряди вспыхнули, словно сами могли испускать свет. Дальгерт легко обнял ее и тоже улыбнулся. Губы Белалы изобразили ответную улыбку, а взгляд оставался серьезным. И вдруг она спросила:
– Мне раньше казалось… может, действительно просто казалось. Эрно. А обо мне вы могли бы так сказать?
– Что?
– Что я вам друг.
Она даже отстранилась немного, чтобы заглянуть Фергу в глаза, прочитать в них ответ. А еще она назвала его именем, которое он и сам почти забыл. И это прозвучало так естественно, как будто в уме она всегда только так его и называла.
Соврать? Но как? Момент упущен. Или ты сейчас скажешь, что думаешь на самом деле, или потеряешь ее навсегда – больше она тебе уже не
