победить в одном бою, надо выиграть всю войну. А до этого было еще далеко. Во-первых, финны совсем не собирались сдаваться, наоборот, с каждым часом усиливали свое сопротивление. Значит, сражений, в том числе и опасных, будет впереди немало.
Перед 44-й дивизией РККА стояла трудная задача: ей предстояло не только разбить финнов, защищавших Раатскую дорогу, но и овладеть крупным населенным пунктом – городом Оулу. А затем развернуться и ударить в тыл дивизиям, оборонявшим знаменитую линию Маннергейма.
… Которую вот уже почти месяц безуспешно пыталась взять 7-я армия Кирилла Афанасьевича Мерецкова. Его дивизии еще в начале декабря начали наступление на север и захватили ряд важных населенных пунктов – Териоки, Рауту, Райвола и Инониеми, но потом уперлись в мощные укрепления и встали.
Линия Маннергейма представляла собой уникальную оборонительную систему, целый ряд сложных фортификационных сооружений. Финны строили ее более двадцати лет и, надо сказать, постарались на славу. Глубоко эшелонированная оборона имела в глубину до девяноста километров, а в ширину – более ста десяти.
Военные инженеры весьма удачно и в полной мере использовали те преимущества, которые давали особенности местного рельефа. Помогала им и сама природа: глухая северная тайга, многочисленные овраги, реки, ручьи, озера, болота… Основу обороны составляли неприступные бетонные доты, прочно стоящие на сплошном граните и скальных породах. Не сковырнешь!
Три полосы линии Маннергейма насчитывали более 1000 дотов и дзотов (пулеметных и пушечных), из них почти триста являлись, по сути, мощными крепостями. Толщина железобетонных стен и перекрытий доходила до двух метров, а сверху они были закрыты трехметровыми земляными валами, на которые посадили деревья – и для маскировки, и для дополнительной защиты. Пробить такую массу земли и бетона не могла даже полутонная авиационная бомба…
Каждый дот был автономным, имел большой запас продовольствия и боеприпасов, что позволяло вести длительную и успешную оборону. Между собой соединялись сложной системой траншей и переходов, дававшей возможность оказать помощь попавшему в трудную ситуацию гарнизону или спешно эвакуировать его. А еще беспрепятственно пополнять боеприпасы, продукты, медикаменты. Перед дотами была установлена «колючка» (от пехоты), а также железобетонные и каменные надолбы (от танков). И вдобавок устроили минные поля, выкопали многочисленные ямы-ловушки…
Перед самой линией Маннергейма оборудовали обширное предполье – полосу укреплений (15-20 км), густо нашпигованную минами и затянутую колючей проволокой, что весьма затрудняло продвижение советских войск. Надо ли говорить, что все мосты через реки были заблаговременно взорваны, а дороги – завалены, причем лесные преграды тянулись на несколько сот метров…
Неудивительно, что передовые части Красной армии, натолкнувшись на столь мощные заграждения, встали намертво. Взять с ходу, наскоком всю эту гранитно-бетонную крепость не получилось – с большими потерями в живой силе и технике дивизии отошли…
Наконец, после упорных и кровопролитных боев, в Москве решили радикально изменить тактику наступления. Во-первых, сократили полосу для каждой дивизии, что усилило ее ударную силу и повысило концентрацию танков и артиллерии. Во-вторых, разбили атакующую группировку на две части – 7 -ю армию и 13-ю, специально созданную для прорыва линии Маннергейма.
Седьмая осталась в подчинении командарма 2-го ранга Мерецкова, а новую, Тринадцатую, возглавил комкор Грендаль. Оба – талантливые полководцы, имеющие большой боевой опыт и обладающие немалыми организаторскими способностями, настоящие зубры в своем деле. Мерецков успешно воевал в Гражданскую, сражался в республиканской Испании, разгромил итальянский экспедиционный корпус в районе Гвадалахары, за что был награжден орденом Красного Знамени.
Владимир Грендель еще в Германскую достиг чина полковника, затем служил в Красной армии (в основном на штабных должностях), занимался вопросами артиллерии, считался видным военным ученым-теоретиком. Главную роль при его назначении сыграло то, что он был уроженцем Финляндии и прекрасно знал местные обычаи и порядки. Это могло пригодиться при контакте с местным населением.
Советскую группировку на Карельском перешейке значительно усилили. Седьмая армия получила двенадцать стрелковых дивизий, одиннадцать артполков и пять танковых бригад (плюс пулеметную бригаду, два отдельных батальона тяжелых танков и десять авиаполков), а Тринадцатая – девять стрелковых дивизий, девять артполков, одну танковую бригаду, два отдельных батальона тяжелых танков, один кавалерийский полк и пять авиаполков. Техники и людей на Северо-Западный фронт пригнали столько, что некуда было девать, военные толкались на передовой и мешали друг другу. И вот перед армиями поставили главную задачу – преодолеть предполье и взять, наконец, пресловутую линию Маннергейма.
А с этим оказалась проблема. Огромная военная машина РККА билась о непреступные стены финской крепости, но пробить их никак не могла. Дивизии медленно вгрызались во вражескую оборону, отходили и вновь наступали, но значительных результатов пока не было. Между тем людские потери с каждым днем росли, а надежды на скорую и легкую победу над противником таяли.
Стало понятно, что быстрого и легкого похода на Хельсинки не получится, финны будут упорно обороняться, яростно защищать каждый клочок дорогой Суоми, биться за каждое село, хутор, амбар, использовать все возможности, чтобы остановить и по возможности разгромить советские части. Скорой победы ожидать не приходилось. Между тем время шло, в Кремле недовольно хмурили брови и требовали результатов. И если их в ближайшее время не будет…
