всепроникающая, всеобъемлющая, звучащая, как тысячегласый гром.
— Алые схарры! — глядя вниз, с отсутствующим выражением лица сообщила Вайра, как будто холодящий вопль не произвел на нее никакого впечатление, только бледная сильнее, чем ранее. Элейни поняла, что она разговаривает с кем-то, скорее всего с Ллейном или с капитаном.
— Около двух тысяч. Отдельные группы кан-схарров. Вижу четыре отряда гноллей, примерно по пять десятков в каждом... Тагер, там есть шаманы! Возможно, это именно они... Все, больше никого... Людей нет.
Элейни, ведомая непонятной силой, которая толкнула ее изнутри, смогла преодолеть слабость и испуг, закрыв уши руками и пытаясь не слышать непрерывно звучащего алчущего клича нападающих, подскочила к краю каменной платформы, прежде чем кто-либо сумел ее удержать, и расширенными глазами глянула вниз.
Крик достиг ее, преодолев защиту хрупких ладоней, полуоглушил, испугал, ужаснул. В нем звучала ненависть, ярость, жажда уничтожения и крови, злобное, нескрываемое презрение и торжество.
Герт, подскочивший к пропасти вслед за ней, отскочил прежде, чем сумел овладеть собой; глаза его расширились, несколько мгновений там было лишь безумие и дикий, глубокий, всеобъемлющий Страх; обхватив себя руками, воин, содрогнувшись, отступил. В глазах его стояли слезы.
Даже сквозь соленый туман своих собственных слез Элейни сразу же увидела главное: темная, беснующаяся волна накатывалась не сюда — главной целью сотен тварей был скрытый на вершине крайнего восточного холма, в густой неширокой роще за неровной каменной грядой, основной форт этой области патрулирования.
Лавина маленьких алоглазых теней окружала восточный холм. Их было так много, что верхняя часть склона казалась ожившей, одушевленной — она кишела ими; среди маленьких, юрких, которых было большинство и оружия которых девочка не рассмотрела, выделялись частые группы существ повыше, почти человеческого роста, с короткими копьями или, быть может, чем-то вроде копий; но были так же еще и огромные, вставшие на ноги, облаченные в доспехи, мощные, неимоверно сильные и очень опасные существа. Собакоглавые. Псы.
Элейни вздрогнула, с трудом отрываясь от зрелища, вселившего в нее безнадежность и отчаяние. Им невозможно было победить: врагов оказалось слишком много. Их нельзя было сосчитать, и непонятно было, как это удалось Вайре; казалось, их много, много больше, чем определила она.
Но даже если Отверженная была права, у капитана Тагера и его людей не было никаких шансов. Элейни отчетливо поняла это, лишь увидев их.
Вайра, Герт и девочка замерли на вершине центрального холма и были скорее всего незаметны большинству тварей, единой волной несущихся на невидимый девочке гаральдский отряд границ. Вернее, на то, что от него осталось, — после тряски земли и мятежа.
— Что же это? — прошептала Элейни, бессильно кусая губы. — Что же это?.. Что же делать?..
Внезапно в общем нескончаемом крике наступающих, которых от рощи отделяло уже лишь несколько десятков прыжков, родился новый тон; первые ряды нападавших кричали от боли — на них ложились веера свистящих, смертоносных стрел, вырывающихся из-под покрова рощи едиными, согласованными роями.
Но стрелков было до смешного мало, и они не могли перекрыть даже пятую часть пространства, на котором велось наступление; неотвратимый, алчущий крови алоглазый прибой накатился на границу леса и стал вливаться внутрь. Сверху это выглядело, как будто приливная волна ударяет в скалу и, бурля, растекается по щелям, проникая в самые отдаленные уголки.
Деревья закачались, кроны затряслись, словно в роще появились великаны, бегущие, и на бегу на краткие мгновения хватающие руками стволы.
— А-а-а!.. — отголоском вскипающей битвы доносилось с вершины холма; в крике этом смешались многоголосые предупреждения, зов, приказы и вопли боли, звон оружия и крики, крики...
— Отступайте! — внезапно крикнула Вайра, обращаясь, видимо, к капитану. — Что же вы?!. — Вдруг голос Отверженной сорвался и смолк. Элейни показалось, что она уловила необычайно мощный, стремительный и точный удар, который был нанесен женщине из ниоткуда. Лицо Вайры вытянулось, побледнело, руки резко сжались, затем бессильно повисли; она по шатнулась и, наверное, упала бы без сил, если бы подскочивший Герт, заметивший все это, не успел ее подхватить.
Элейни, встав на цыпочки, заглядывала Отверженной в лицо; та была необыкновенно бледна, дышала часто и с трудом. Несколько секунд спустя, когда переглянувшиеся Элейни и Герт явственно различили отчаяние во взглядах друг друга и уже не знали, что делать, хотя чувствовали, что каждая секунда промедления смертельно опасна, Отверженная открыла глаза.
— Их окружили, — прошептала она, приподнимаясь, держась за Гертово плечо, поворачиваясь к Элейни; по щекам ее текли слезы, в глазах вместо взвешенно-решительного спокойствия пылали отчаяние и страх. — Там безумие... и страх... Их окружили...
Отверженная выглядела так, будто кто-то смешал ее мысли одним-единственным точным и сильным ударом; будто по ней прошелся невидимый ураган, сваливший ее с ног, оглушивший и ослепивший ее; слезы безостановочно текли по ее темному, сейчас очень бледному лицу.
— Нам надо уходить! — решительно сказал Герт, продолжая поддерживать ее, немного разворачиваясь и высматривая дорогу по северному склону вниз. — Нужно попробовать обойти холмы и бежать отсюда! Нас скоро заметят, если уже не заметили!..
Вайра рывком развернулась к нему; Элейни сжалась, увидев ее лицо, поразившись перемене, внезапно произошедшей с ней. В глазах Отверженной
