Сирена

Океан долго и яростно несла меня вперед. Одежда растворилась, обрывки фальшивого паспорта опустились на дно. Возникшее на мне платье было почти целиком черным. За многие годы я поняла, что цвет одежды имеет особое значение – он отражает наше окружение. Что означает черный?

Для меня черный цвет ассоциировался со смертью. Океан одела меня для похорон. Тут я ощутила, как с шеи исчез крохотный вес – это вода сорвала с меня цепочку. Я потянулась в темноту, но мы двигались так быстро, что подхватить ее надежды не было.

Нет, мой кулон!

Я подавила рыдания. Кулон давал мне иллюзию, что Акинли рядом. Его потеря ранила сильнее, чем мысли о предстоящем наказании. Но Океан не замедлила темпа. Она была зла. Я не знала, сколько времени мне еще отпущено, поэтому воспользовалась возможностью поговорить с Ней. Возможно, Она не станет меня слушать, но я выскажу все, что должна.

Прости, что нарушила Твой приказ. Я знаю, Ты не хотела пускать меня к Акинли, но я устала от неведения. Мне всего лишь надо было увидеть его. Не знаю, заметила ли Ты, но он скучал по мне не меньше, чем я по нему. Он ужасно выглядит.

Океан молчала.

Когда я увидела, как ему плохо, я собиралась помочь ему освободиться. Да, я хотела навестить Акинли, но только затем, чтобы через день инсценировать свою смерть. Я собиралась утонуть. Клянусь, когда я поняла, что он переживает, я планировала именно это. Акинли считал, что я вернусь к нему. Я хотела, чтобы он знал, что я не могу вернуться. Честное слово, я не собиралась оставаться. Я как раз придумывала, как все обставить, но тут он упал за борт…

По-прежнему тишина.

Прости. Мне очень жаль. Раз уж я исповедуюсь, Ты должна знать, что я втянула Миаку и Элизабет. Они не знают об Акинли, но я уговорила их отправиться со мной в круиз. Я сказала, что мне нужно кое-что сделать, и оставила их во Флориде. Насколько мне известно, они все еще там и ничего не подозревают.

Океан промолчала, но я ощутила вспышку гнева. Натворить дел самой – это одно, но использовать в своих целях сестер – совсем другое. Ее молчание тревожило меня больше, чем выговор. После того как мы с Ней сблизились, мы всегда разговаривали: когда я чувствовала себя расстроенной или счастливой, когда Она уставала или предавалась ностальгии. Мы ничего не таили друг от друга. И сейчас случилось нечто страшное, о чем мы не могли поговорить.

Прости. Прости, что я ослушалась, бросила сестер. И прости, что попросила отпустить Акинли. Но все же благодарю Тебя от всего сердца.

Ничего.

Я знаю, Ты собираешься наказать меня. Я понимаю. Но тем не менее я благодарна Тебе.

Она оставалась безучастной.

Я замолчала. Океан утягивала меня все глубже. Случались моменты, когда я так тосковала по Акинли, что пряталась в Ее глубинах, но я никогда не погружалась так глубоко. Стаи рыб шарахались прочь при моем приближении. Я едва не врезaлась в них. Потом стаи поредели, и остались только крупные, одинокие рыбины. Затем и они исчезли, а заодно все признаки света и жизни.

Я удивленно моргала в ожидании, что вот-вот что-то увижу. Одну руку я выставила перед собой, защищая лицо от невидимых препятствий. По правде говоря, если бы я в кого-нибудь врезалась, это существо пострадало бы сильнее меня, но человеческие инстинкты заставляли волноваться. Текли вода и время. Я заметила, что становится холодно. Очень холодно, хотя с Антарктидой здешние температуры не могли сравниться. Я уже не понимала, насколько еще могут простираться Ее глубины.

И тут мои ноги встали на твердый песок.

Океан наконец-то обратилась ко мне и велела оставаться здесь, пока Она готовится.