Капралы обменялись взглядами, и, что-то шепнув друг другу, сели на разных концах стола, и, сопя и кряхтя, принялись перемножать двузначные числа, чтобы получить их куб.
Интендант закончил вычисление раньше и, прижимая к груди аспидную доску, на которой писал мелом, долго с сожалением и превосходством смотрел на своего соратника, трудившегося с гусиным пером и листком бумаги, высунув кончик языка.
Наконец и тот закончил, но, видимо, ошибся, потому что интендант заставил его пересчитать. И только после этого, сверив полученные результаты, интендант передал аспидную доску командиру.
Ферма чуть искрящимися от внутреннего смеха глазами наблюдал за этой забавной процедурой.
Лейтенант же торжественно, с отчетливой раздельностью произнес:
– Пятьдесят тысяч…
– Тридцать… – тихо вставил Ферма.
– …шестьсот пятьдесят три, – закончил лейтенант и услышал конец фразы Ферма:
– …семь. Тридцать семь, с вашего позволения…
– Чертовщина! – всполошился лейтенант. – Э-э! Мошенничество! Еще одна ваша вина! Вы, сударь, обладая… э-э… завидным слухом, подслушивали, как капралы обменивались начальными цифрами, и назвали их теперь, будто вычислили!
Ферма пожал плечами:
– Ваши подчиненные могут выйти из помещения и вернуться с готовым результатом, господин лейтенант.
– И правда! Капралы! Марш из казармы! И помножьте мне там… э-э… что-нибудь побольше.
Капралы послушно ушли и вернулись через несколько минут, многозначительно передав командиру аспидную доску.
Лейтенант зловеще провозгласил:
– Шестьсот восемьдесят одна тысяча…
– Восемьдесят, – без промедления вставил Ферма.
– …четыреста семьдесят два! – закончил лейтенант и услышал, сам себе не веря, конец ответа Ферма:
– …восемь. Восемьдесят восемь, сударь!
– Вы – колдун! Вас надо было бы в прежние времена передать инквизиции и сжечь на костре.
– Здесь нет ни колдовства, ни секрета, господин лейтенант! Через полчаса вы будете проделывать то же самое.
– Я? Э-э!.. Как это так?
– Нет ничего проще, надо только запомнить восемь цифр.
Два капрала, шевеля усами, уставились на колдуна.
– А ну… э-э… Выйти всем! – скомандовал лейтенант.
Стражники покорно исчезли из хижины.
– Так вы хотите сделать из меня… э-э… математического волшебника, что ли?
– Нет, просто ознакомить вас с некоторыми приемами теории чисел, очень простыми. Вы заметили, что я назвал первую цифру ответа, едва вы произнесли первые две, три цифры многозначного числа, говоря мне, сколько тысяч в нем. Мне этого достаточно, чтобы уже знать, сколько десятков двузначного числа надобно возвести в третью степень, чтобы получить чуть меньшее число тысяч. А когда вы заканчивали произнесение всего числа, то меня интересовала лишь последняя цифра, ибо каждому числу в кубе соответствует лишь определенная цифра извлеченного из него кубического корня.
– Э-э… – наморщил лоб лейтенант. – Как же в этом разобраться?
– Запишите себе восемь цифр.
– Сейчас, сейчас, сударь, – заторопился лейтенант. – Только очиню перо. Этот капрал так… э-э… им царапал, что и писать теперь нельзя.
– Запишите, потом запомните.
– А вы их наизусть знаете?
– Конечно. И вы так же знать будете, если хотите показать людям свое необычайное уменье счета.
– Э-э! Вы попали в самую точку, сударь. Вы даже не представляете, как мне это надобно.
– Тогда пишите: единица всегда единица. 23 = 8, 33 = 27, 43 = 64, 53 = 125. Эти цифры нет ничего проще запомнить. И еще 63 = 216.
– А как их выучить? – горестно спросил лейтенант.
– Хотя бы так: двойка в кубе – это сколько клеток в ряду на шахматной доске?
– Восемь.
– Ну вот видите! Вам этого уже не забыть! Простите, сколько вам лет?
