Во-вторых, он хотел, чтобы к указанным точкам добрались самые стойкие – те, кто умеет выживать, и те, кто не мутирует в первые недели после заражения. Рыбников объяснял, что инфекция разными людьми переносится по-разному. Он хотел, чтобы в общины попали люди, устойчивые к болезни.
– Селекция, – задумчиво произнес Коля.
– Более того, – сказал Мичман. – Нам со Степаном удалось найти чистых.
– Чистых? – переспросил Коля, не совсем понимая, что означает этот термин.
– Да. Людей, которых инфекция обошла стороной. Вроде бы такие остались кое-где в подземных убежищах. Но наши чистые спрятались не под землей, а под водой. Атомный подводный крейсер «Юрий Долгорукий» – слыхал про такой?
– Нет, – помотал головой Коля.
– До ста суток автономного плавания, – сказал Мичман так гордо, будто он сам служил не на тральщике, а на этой самой подлодке. – Неограниченная дальность хода, скорость почти тридцать узлов, длина без малого двести метров… – Он назидательно поднял указательный палец, выдержал паузу, и добавил со вздохом: – Сто человек мужиков и ни одной женщины…
– Они не заражены? – переспросил Коля.
– Да, – подтвердил Мичман. – Они чистые. И остаются такими благодаря капитану Рыбникову. Ну и мне в некоторой степени.
– А в этом есть какой-то смысл? – спросил Коля.
– В чем именно? В том, что они чистые? Конечно! Мы с тобой можем мутировать в любую минуту, а чистым это не грозит – они, по сравнению с нами, долгожители.
– Но нам-то какая от этого польза? – продолжал недоумевать Коля.
– Ты не торопись, – похлопал его по плечу Мичман. – Скоро сам во всем разберешься…
Они вернулись к огню. Мальчишки спали, уткнувшись носами друг в друга. Анжела куталась в промасленный плед, смотрела на тлеющие угли.
Мичман опять достал фляжку, предложил Маше. Она отказываться не стала, хлебнула теплого коньяка, зажмурилась, покашляла в кулак. Потом спросила низким, словно чужим голосом:
– Так что случилось со Степаном?
– А этого мы не знаем, – ответил Мичман, убирая свою фляжку поглубже за пазуху. – Почти месяц прошел, как он пропал. Возможно, капитан, исполнив все задуманное, попытался выбраться из своего гарнизона, чтобы присоединиться к нам, и погиб где-то в схватке с мутантами. А может быть, он обратился, как это рано или поздно случается со всеми зараженными. Или умер от голода прямо на посту, не имея возможности пополнить запасы… Мы не знаем. Он просто не вышел на связь.
– Значит, Степка так и не узнал, спаслись ли мы, – пробормотал Коля.
– Зато он знал, что продлил жизнь сотням, а может, и тысячам людей. Твой брат был настоящий герой. А герои – не умирают…
Мичман отвернулся, украдкой вытер глаза.
– Вы все же отдохните, – сказал он глухо и поднялся, глядя в сторону. – Скоро уже будем на базе…
База располагалась в небольшой круглой бухте, примерно в двух километрах от скалистого берега – в десяти кабельтовых, как выразился Мичман. Здесь стояли на якорях корабли, но сколько их тут собралось, Коля сосчитать не мог – когда они вошли в бухту, было уже темно. Десантные катера медленно скользили по тихой воде, огибая черные туши судов, обозначенные разноцветными огнями. На далеком берегу тоже что-то светилось: то ли костры, то ли окна домов.
– Разгружаться будем в доковой камере, – предупредил Мичман. – Но я предлагаю не ждать, сойдем прямо у гостиницы.
Через пару минут катер прижался к плоскому борту какой-то плавучей платформы – то ли баржи-сухогруза, то ли дебаркадера. Повеселевшие моряки бросили концы встречающим их товарищам, потом сверху спустили дощатый трап, который Мичман тут же обозвал сходней. Коля ступил на сходню с опаской: катер терся о швартовые кранцы, внизу хлюпала черная вода, самодельный трап скрипел и качался.
– Добро пожаловать, – сказал кто-то, протягивая руку. – Вы с Карговского?
Коля улыбнулся:
– Да.
– Припозднились что-то. Сто сорок восьмой уже три часа как здесь.
– Мы его сразу отпустили, – сказал Мичман, помогая взойти на трап Маше и детям. – А сами задержались, чтобы проверить, не появится ли еще кто.
– Понятно.
– Ты, Колька, познакомься с тезкой-то, – по-доброму посоветовал Мичман встречающему моряку. – Он тоже Николай. Рыбников!
– Тот самый?
– Так точно…
Моряк похлопал Колю по плечам, приобнял. От него сильно пахло куревом.
