дело: на дороге не было машин. И вообще все словно вымерло. Если бы не галки, сидящие на деревьях, можно было бы подумать, что в окно вместо стекла вставлена помутневшая от пыли фотография.
Женька обыскал помещение, открыл сейф, ящики стола и шкафа. Нашел ключи от своей машины, сунул их в карман. Из кармана куртки, висящей на вешалке, вытащил бумажник с документами покойного дежурного и шестью тысячами рублей. Потом немного подумал и, брезгливо морщась, стал раздевать покойника.
К проходной он шагал, одетый в форму полицейского. Она была чуть ему великовата, но он затянулся так, что это почти не мешало и не бросалось в глаза. В прозрачной будке на выходе он нашел еще один труп и забрал у него короткий, похожий на игрушку автомат. Еще один такой же автомат и два полных магазина к нему он добыл на заднем дворе, в салоне серого «уазика» с синей полосой на боках. Машина была открыта. На подушке водительского сиденья темнело уже подсохшее кровавое пятно. Кровь была и на руле, и на лобовом стекле, и на двери. Автомат, валяющийся на полу, тоже был испачкан. Но Женька не побрезговал, взял оружие, вытер его найденной здесь же ветошью.
Один автомат он повесил за спину, другой на грудь. Магазины сунул в карманы куртки. Женька собирался как можно скорей отыскать свою машину, чтобы наконец убраться из этого чертова городишки. Ему было все равно, от чего умерли полицейские и почему на улице никого нет.
С запада на городок заходила темная туча, и Женька надеялся закончить все свои дела здесь до того, как начнется дождь.
Он плохо помнил, какой дорогой его сюда везли. Вспомнились только рубленая церковь в небольшом парке да площадь с каруселями. Вот около той площади машина и осталась ждать хозяина. Впрочем, менты могли отогнать ее на штраф-стоянку. Но вряд ли. В подобных заштатных городках эвакуаторы не водятся.
Женька брел по улице, надеясь встретить кого-нибудь из местных. Наверное, он выглядел несколько странно с двумя-то автоматами. Но форма полицейского должна была вызвать доверие. Главное, не нарваться на таких же ментов. Они как волки – чужака враз отличают, чуют, кто из их стаи, кто из чужой, а кто и вовсе – просто шкуру надел.
Прохожих, как назло, не попадалось. Улица словно вымерла. В темных оконных проемах вроде мелькали какие-то бледные лица, шевелились тени, вздрагивали занавески. Женька пытался привлечь внимание прячущихся людей, но это ему не удалось – тут, похоже, все были зашуганные.
– Да и черт с вами, – сказал он зло и пнул припаркованную на тротуаре микролитражку. Она завыла, но даже это никого не заинтересовало – Женька специально следил за окнами.
Расстраиваться он не стал. Еще чего! Городок был маленький, его спокойно можно было пройти из конца в конец за час. Так что найти площадь с клумбой и каруселями будет легко.
Лишь бы только машина никуда не делась…
Дождь застал Женьку на открытом месте. Первые минуты чуть накрапывало, и он даже решил, что дождь ему не помешает, но потом вдруг полило так, что дорога превратилась в реку. Оно и понятно – откуда в этой дыре знают про ливневую канализацию?
Женька было бросился на поиски какого-нибудь укрытия, как вдруг заметил на той стороне улицы долгожданного прохожего.
– Эй, земляк! – перекричать шум ливня было непросто, но Женьке это удалось, и прохожий повернулся к нему. Кажется, это была женщина.
– Слышь, красавица, – поправился Женька, вброд преодолевая пузырящийся на асфальте поток. – Где тут у вас площадь? Ну, такая… – Он сделал неопределенный жест рукой. – С каруселями…
«Красавица» бросилась к нему, и он только тогда разглядел ее лицо – страшнее морды ему видеть не приходилось. С испугу он врезал кулаком прямо в эту рожу. Но женщина не упала. Она вцепилась в него, повалила на землю, бешено дергая головой. Весу в ней было килограммов сорок, только поэтому Женька и спасся.
– Уйди, припадочная! – заорал он, пытаясь отбиться от сумасшедшей. Ему удалось отбросить ее, но она, встав на четвереньки, по-звериному прыгнула на него. Он пнул ее пыром, попал в висок, но и это тетку не проняло. Женька отскочил, подхватил с земли булыжник, швырнул его в страшилу – попал ей в лоб. Она завыла, опять кинулась на него, и он прыгнул назад, понимая, что вряд ли с ней справится. Но тут страшная женщина запнулась о невысокое металлическое ограждение, отделяющее дорогу от тротуара, ткнулась рожей в асфальт и как-то странно задергалась – будто пришпиленный булавкой паук. Из-под ее головы потекло нечто густое и темное. Женька осторожно приблизился, присел перед жуткой теткой, опасливо потыкал ее кулаком и увидел, что торчащий из асфальта железный штырь – остаток ограждения – пробил ее глазницу и засел в черепе.
Женька выпрямился, исподлобья глянул на черные окна. Заорал:
– Она сама! Сама на железку упала! Я ничего не делал!
Но, кажется, всем тут было все безразлично.
Он постоял минуту, не зная, что делать. Потом поправил оружие и отступил к высаженным вдоль дороги тополям. Уже оттуда он заметил несколько фигур, появившихся на остановке городского транспорта. Они замерли, подставив лица струям проливного дождя. И Женька был уверен, что лица эти ничем не лучше рожи набросившейся на него припадочной.
Он попятился, озираясь.
Еще одна фигура выступила из темного подъезда.
