генератор покрутишь пару деньков.
Они потащили пленника к амбару. Тот почти не упирался. А увидев Гусака, и вовсе обмяк.
Башир толкнул Юрка в темноту, пропустил в дверь командира, сам хотел встать снаружи, чтобы присмотреть за улицей и, может, проверить, что там за велосипед ему почудился. Но Гусак велел не отсвечивать, чтобы не вспугнуть раньше времени Хомяка, и Горец вместе со всей компанией ввалился в амбар.
– Что там у тебя, выкладывай, – велел Гусак.
Юрок дрожащими руками начал доставать из карманов плоские банки шпрот и кильки в томате. Он складывал их на полу двумя столбиками.
– Девять банок, – посчитал Гусак. – И это все?
– Хомяк обещал еще столько же принести, – признался Юрок.
– В карты его обыграл?
– Нет. Ты же запретил играть. Он проспорил мне.
Гусак ударил его открытой ладонью по уху. Юрок вскрикнул и присел на корточки, закрываясь руками. Башир тут же зашел ему за спину, ухватил за шкирку, заставил встать.
– Что за спор у вас был? – спокойно поинтересовался Гусак.
– Мы… Это… – Юрок задергался, взгляд его заметался. – Ну… Как бы…
– Говори!
– Я одного работягу убил… Кулаком… Хомяк не верил, а я убил… Договаривались на три удара. А я его с первого уложил…
– Художника, что ли? – спросил Димка Гагушев.
– Да.
– Нашел на ком силу показывать, – Димка пренебрежительно фыркнул. – В нем и так душа чуть держалась.
– Вы же мне сказали, что Художника свои убили в драке, – сказал Гусак. – Соврали?
– Ну… Немного… Драка-то была…
– Сами и устроили, да?
Юрок чуть пожал плечами, глядя в пол.
– Ладно, – решил Гусак. – С тобой все ясно. Сейчас возьмем Хомяка и устроим вам тут очную ставку.
Он хотел что-то сказать Горцу, как вдруг чуть приоткрытая дверь с силой захлопнулась – будто на нее кто-то всем телом налетел. Димка Гагушев тут же бросился к выходу, Башир вскинул винтовку.
– Кто там?! – выкрикнул Гусак. – Хомяк, ты?!
– Заперто! – Димка подергал дверь, ударил в нее плечом. Она не поддавалась.
– Эй! – заорал он, пытаясь найти щель, через которую можно было бы выглянуть наружу. – Эй, ты! Открывай, а то хуже будет!
– Открывай, Хомяк! – рявкнул Гусак.
Башир дважды выстрелил в дверь. Пули пробили толстые доски, Юрок приник одной из дыр, но тут же вскрикнул и отскочил, держась за глаз и неистово ругаясь. Из-под пальцев у него потекла кровь.
– Не стреляйте, – послышался голос из-за двери. – Иначе вам же будет хуже.
Башир сразу понял, что это не Хомяк. Но кто? Партизан на велосипеде?
– Кто ты? – спросил он, заслонив Гусака и внимательно ожидая ответа, надеясь по звуку угадать, куда выстрелить, чтобы попасть в невидимую цель. – Что тебе нужно?
– Мне нужна женщина с детьми, которую вы вчера подобрали на реке.
Гусак вздрогнул, напрягся, глаза его сделались стеклянными – Горец заметил это, несмотря на то, что в амбаре света почти не было – лишь слабые лучики проникали внутрь через щели в потолке.
– Николай? – вкрадчиво произнес Гусак. – Это опять ты?
– Да, Гусев, это я.
– От тебя сплошные неприятности, знаешь ли.
– Я стараюсь, – ответил голос из-за двери. – И поверь мне, неприятностей может стать больше.
Что-то полилось на дверь, просочилось под нее, растеклось небольшой лужей у порога. Башир подумал, что неизвестный ему Николай просто помочился, выказывая таким образом презрение к угодившим в ловушку людям. Но сильный запах солярки тут же указал ему на ошибку.
– Малейшее подозрение, что вы играете со мной, и я подожгу этот сарай, – сказал Николай. – Ясно?
– Да, – сказал Гусак. – Говори, что я должен сделать…
Коля задумался.
