– Жаль, что вы
– Ничего не поделаешь, Сент. Пора нам к этому привыкнуть.
– Этим летом, после этого долбаного съезда, мне кажется, что мы уже перешли все чертовы границы. Наверное, вы правильно делаете – смываетесь, пока есть возможность.
– Ага.
– Ладно, слушайте, я тут не за этим. Тот джокер, на которого вы наткнулись – не могу сказать точно, ведь я не могу в этом
– Где он?
– В морге.
– Покажешь мне?
В морге не было никого, кроме дежурного патологоанатома – натурала, который больше всего желал дать волю своей ярости: он ненавидел всех бюрократов, сославших его в эту тюрьму. Он слышал про Коди и понял, что они родственные души – оба попытались побороть систему и оба здорово облажались. Он показался ей болваном, но она не подавала виду, пока он был готов ей помочь.
Труп лежал на столе, и Коди с удивлением обнаружила, что мертвым он оказался не менее жутким, чем живым.
– Чертовски противно, – согласился патологоанатом.
Сначала она не ответила, продолжив осмотр и мысленно сравнивая тело с тем образом, который ей запомнился.
– Когда-нибудь видели подобное? – наконец спросила она.
– Смеетесь? Боже, нет. К тому же я думал, что каждое проявление вируса уникально.
– Такова теория, – согласилась она. – Есть шансы на верную идентификацию?
– Ни одной чертовой идеи, простите мой французский. Кроме того, что существо женского пола.
– Женского? – резко спросила она.
– Ага. – Он пожал плечами. – Взгляните. Конечно, ничего похожего на сиськи, но есть что-то вроде гениталий. Думаю, в течение своей смены я смогу проверить мочеполовую систему.
– Проверьте. – Она говорила таким машинальным, грубоватым голосом, что он в ответ просто записал ее приказ в своем рабочем журнале, подумав, что она старше его по должности.
– Получится установить личность?
– Рук нет, а значит, никаких отпечатков. Скан сетчатки по таким глазам мы тоже не получим, а стоматологические записи?.. – он показал на слегка приоткрытый рот, полный клыков. – Это полная физическая метаморфоза, ну, не считая того, что в теле джокера ничто не работает так, как должно. Так что мы имеем водоприспособленное существо, которое не может жить в воде. С плавниками, но без жабр.
Коди посмотрела на плотные, массивные, практически гигантские плавники, которые служили существу «ногами».
– Можешь мне что-нибудь рассказать о них? – спросила она.
– В каком смысле? – Он подавил зевок. – Помимо того, что я уже рассказал?
– Они быстро изнашиваются?
– Сами посмотрите. Такая же фигня будет и с вашими ногами, если повсюду ходить босиком. Особенно по этому городу.
– Значит, она долго этого не делала?
– Сомневаюсь. Через какое-то время у них на ногах образуются грубые, жесткие мозоли – рубцы от постоянного трения и ссадин. А может, еще и из-за давления костей ног – как видите, это не совсем ноги в том смысле, как мы это себе представляем, они не созданы для ходьбы. Да, Док, скажу вам честно: эта малышка просто исключительна.
– И кто-то точно был чертовски недоволен встречей с ней.
Он стянул простыню, закрывавшую тело джокера, открывая ее взору несколько жутких ран.
– Когда-нибудь видели след челюсти? – спросил он, и Коди кивнула. – Когда я учился в медицинском, к нам поступил какой-то сукин сын – набаловался с тигровой акулой. Примерно такой же укус. Забавно. – Он отошел от стола, внимательно посмотрел на труп, а Коди пересмотрела свое мнение о нем: несмотря на всю свою надоедливость, работник он был отличный. – Не знай я их анатомию, то сказал бы, что она сама это сделала – похожий радиус укуса, даже немного шире, похожая структура зубов. Но она никак не могла дотянуться сюда и нанести себе эти раны.
– Может, близнецы?
– Вы серьезно? Господи, надеюсь, что нет.
Она посмотрела на плечо существа. От укуса раздробились кости и повредились сосуды, ведущие к сердцу.
– Причина смерти?
– Остановка сердца из-за потери крови в результате серьезной травмы, нанесенной насильственным путем.
