агрегатов. Время обеда еще не наступило, хотя гнавшейся за ним горячей жидкости едва ли было до этого дело, но даже если бы и наступило, кто-то все равно остался бы в конторе. Звонили бы телефоны, служащие ворчали бы, что у них обед, и Моргенстрём, который никогда не покидал конторы до конца рабочего дня, распекал бы кого-нибудь за халатное отношение к делу. Ничего подобного не было. Джеремия вдруг с ужасом подумал, что кофе оставил его напоследок. Ведь остальные уже давно наполнили свои кружки и попили.
Он как раз вовремя услышал грозное бульканье, раздававшееся у него за спиной. Мутная лужа буквально наступала ему на пятки. Джеремия поднялся и поспешил прочь. Но движения его были какие-то замедленные, каждый шаг давался с трудом, точно в лицо ему дул ураганной силы ветер — настолько тяжело он передвигался.
— Джеремия-а-а-а-а!
Это кричал Гектор. Он стоял в каких-нибудь нескольких метрах от него. Если Джеремии казалось, что его собственные ноги налиты свинцом, то Гектор вообще будто прирос к месту.
— Гектор? — Голос Джеремии звучал вполне нормально, но что можно было считать нормой в подобных обстоятельствах? Можно ли было счесть нормой разлившееся за ним кровожадное кофейное море или сюрреалистические видения в зеркале?
— Джеремия-а-а-а-а?
Чернокожий смотрел куда-то мимо него. Джеремия испуганно оглянулся — лужи на полу не было, ни капли. Он снова повернулся к своему приятелю, тот как-то неловко переминался с ноги на ногу, по-прежнему избегая смотреть ему в глаза.
— Гектор?
Джеремия сделал шаг вперед, но в ту же секунду какой-то смутный силуэт, очертаниями напоминавший человека, точно фурия, скользнул между ними. Деталей было не разобрать. Джеремия не успел и глазом моргнуть, как это нечто стремительно пронеслось мимо него и исчезло за углом. Джеремия вопросительно взглянул на своего чернокожего приятеля, однако было совершенно очевидно, что Гектор не видел не только эту поджарую тень, не видел он и самого Джеремию.
Краем глаза Джеремия заметил еще одну, похожую тень, которая, как и первая, поспешно скрылась, словно испугавшись, что ее застали врасплох.
На глаза ему начали попадаться и другие, более расплывчатые, которые, казалось, стремились принять форму стен или мебели. Теперь он видел перед собой будто второй мир, который занял место реального. Это соображение крайне взволновало его, и не только потому, что он боялся, что это окажется правдой, но еще и потому, что подобное вообще пришло ему в голову.
Гектор открыл рот, явно собираясь что-то сказать. Движения его становились все более медленными, сомнамбулическими… Однако Джеремия тревожился не столько за своего приятеля, сколько за самого себя. Он сильно подозревал, что для Гектора, как, впрочем, и для остальных, все шло своим чередом, и весь этот ужас касался только его. Только он видел мерзких тварей, которыми кишела контора.
Только он один обратил внимание на черного ворона, который в этот момент показался за одним из окон.
Даже сквозь двойные рамы он слышал его язвительный и вместе с тем по-детски простодушный смех… или он слышал лишь воспоминания об этом смехе? Этого Джеремия не знал, зато он знал другое: если ворон добрался даже сюда, значит, дело плохо.
Джеремия бросился к выходу, туда, где были лифты и лестница. По дороге он толкнул плечом Гектора, но тот даже не шелохнулся, словно это был не он, а его мраморное изваяние.
Он едва не налетел на одну из теней, но никак не желавшая принимать более или менее отчетливое обличье тварь поспешно ретировалась, точно испугавшись его. Если бы Джеремия видел это, то, наверное, не удержался бы от смеха. Однако внимание его было поглощено другим — взгляд его был устремлен в коридор, начинавшийся за стеклянными дверями конторы.
Казалось, удача наконец улыбалась ему. За стеклянными дверями его ждал лифт — дверь кабины была открыта. «Спасибо-спасибо-спасибо- спасибо…» — твердил он про себя в нелепой надежде, что лифт услышит эти невысказанные, по пылкие слова благодарности и не закроет перед ним свои двери. Мысль о том, что ему предстоит пешком спускаться по лестнице, была невыносима.
Сидевшая за стойкой секретарша болтала по телефону со своей мамашей, жалуясь на мизерное жалованье, не соответствующее ее исключительным заслугам, как вдруг двери, которые пели в помещения «Вечного залога», распахнулись будто сами собой, едва не слетев при этом с петель. Краем глаза она успела заметить какую-то фигуру, показавшуюся ей знакомой, но вглядевшись пристальнее, поняла, что никого нет. Инцидент этот мог послужить поводом для досужих разговоров, однако о нем вскорости и забыли бы, потому что в «Вечном залоге» на первом месте была работа.
Не обращая внимания на устроенный им небольшой переполох, Джеремия пробежал последние несколько футов, отделявших его от заветной кабинки. Двери по-прежнему были открыты, словно манили его, но он-то знал, что они вот-вот…
В углу кабины стояла
— Входи смело и ничего не бойся. — Голос был подобен дуновению ветерка, от которого, впрочем, бросало в дрожь. Такой ветер гуляет на кладбищах
