Девятнадцать стражей

– Сестра, я получил приказ…

– Но вряд ли его выполните. Я, сестра Вероника Аманда Рэдглоу, при здравом уме, по собственному желанию и без принуждения решила остаться на линии фронта, чтобы присмотреть за раненым капралом Эдвардом Новаком. Я отказалась покинуть бункер и отворить дверь, – с каждым словом дышала она все свободней и глубже. – Это ваша страховка, сержант. Наверняка все записал черный ящик брони. Никто не предъявит вам претензии.

Рывок едва не согнул стальной рычаг блокиратора.

– Это ничего не даст. Вы не откроете двери. Прошу уйти. Время истекает.

Несколько долгих мгновений он молчал, словно ожидая, что она изменит решение. Наконец молча развернулся и двинулся к выходу. Ее удивило, когда внешние двери заскрежетали. Он терял бесценные секунды, чтобы ее закрыть. Она улыбнулась.

– Я буду за вас молиться, сержант.

Он не ответил. Она, впрочем, и не ожидала.

* * *

– Первая линия прорвана.

– Потери?

– Восемьсот шестьдесят семь погибших. Четыреста восемнадцать пропавших без вести. Плюс Мусаси и все пустышки.

– На какое время сумел его задержать?

– Восемнадцать минут, пятьдесят две секунды.

Оба, генерал и полковник, знали, что это неправда. Первая линия задержала Абандалакха меньше чем на двенадцать минут. Еще семь – это только медленная, неторопливая резня остатков невписанных да уничтожение одуревшей от оглупителя пехоты. Беда была в том, что солдаты приняли наркотик, прежде чем заметили главную опасность, и эвакуировать их было невозможно, а тварь продвигалась быстрее, чем обычно перемещались чужие, и добралась до линии укреплений прежде, чем подействовали пробудители. Замороченные, погруженные в наркотические сны солдаты не могли ни сражаться, ни убегать. Прежде чем камеры были уничтожены, весь штаб мог увидеть, что калехи, идущие сразу за Абандалакхом, делают с людьми. Наконец-то был дан ответ на вопрос, можно ли оторвать руки солдату в новой боевой броне.

Можно.

Причем так, чтобы жертва не умерла слишком быстро, поскольку броня сделает все, чтобы сохранить тому, что находится в ней, жизнь.

Союз технологии и безумия.

Волна магхостов уже прошла вторую линию, начались процедуры пробуждения солдат. По крайней мере эти успеют эвакуироваться в тыл. Бешеный Конь готовился к своей последней битве.

Потом была еще самая дальняя, третья линия, а в восьмидесяти километрах от нее – порт. Порт, который ежечасно засасывал на орбиту сотни беженцев. Люди проигрывали войну за этот мир, причем проигрывали уже много лет подряд. Оставалось у них всего-то несколько сотен тысяч квадратных километров, остальное пространство уже закрывали тучи. Тучи, присутствие которых проигнорировали двести лет назад, когда планета была открыта. Тучи, которые исчезли, развеялись, словно дурной сон, когда через пятьдесят лет на планету высадились первые колонисты. Тучи, которые вновь появились тридцать лет назад из ниоткуда, пожрав один городок и неудержимо разлившись по всей планете. А из тех туч вышли они, калехи и их армия. Не было никакого формального объявления войны, никакой стартовой точки конфликта, которая дала бы хоть малую надежду, поскольку конфликт, формально начатый, в какой-то момент можно формально завершить. И потому еще, что объявить войну – значит найти общий язык, на котором это удастся сделать. А тут даже название для чужих взято было от местности, где их впервые встретили. Новая Калехия – шахтерская дыра, которая навсегда вошла в историю человечества. Как и ее сто тридцать два обитателя.

Полковник Стэнли Кон-Кавафа на миг прикрыл глаза и сильно нажал на переносицу большим и указательным пальцем. Теорий насчет чужих было множество, от наиболее очевидных – что они автохтонные обитатели планеты, которые спрятались от людей, а теперь пытаются отбить свой мир, – до тех, что утверждали, будто отворились адовы врата и близится сам сатана со своей армией. Теория о местном происхождении калехов рухнула после исследований первых же тел. Было у них по шесть конечностей, в псевдохитиновых панцирях своих напоминали они трехметровых улиток и, что самое важное, панцири эти необходимы были им, чтобы выжить на поверхности планеты. Без них умирали за несколько минут. И поэтому, чтоб им сдохнуть, не могли быть местными.

Утверждения, что здесь приходится сражаться с легионами падших ангелов, полковник вообще в расчет не принимал. И даже тот факт, что депрессионная волна часто отступала перед молитвой – был ли это христианский катехизис, цитирование Торы или буддийские мантры, – не принимался им в расчет. Чужие – это чужие, и победить их можно даже вопреки их самоубийственной тактике. Забудьте о картах с планами, сложных стратегиях, установке целей второго и третьего плана. Калехи просто выбирали себе участок фронта и выплескивались со своих позиций. Никогда не отступали, никогда не пытались маневрировать, использовать тактические хитрости либо уловки. Просто перли вперед – и либо удавалось всех их перебить, либо они захватывали очередной участок планеты, над которым вскоре начинали собираться тучи, ослеплявшие все детекторы людей. И делали это уже