На полу валялись грязные скомканные простыни.
— Господи, какая грязь, Джим! — воскликнула Линда, обращаясь к своему мужу.
Он замер, глядя на нее, как кролик на удава.
— Почему же грязь, Линда? Просто интрижка. Тебя ведь так долго не было…
— Я имела в виду грязные простыни. А ты о чем?
Вот так во время стирки все и всплыло.
Мы все еще в седле
Помню яростный секс на заднем сиденье зеленой «Импалы». Головы кружились от Вегаса и дешевой текилы.
Конечно, это был не тот медовый месяц, о котором я мечтала, но, черт возьми, мы все еще вместе, вот уже 27 лет, трое детей и Академия наук — жизнь удалась. Но стоит мне вспомнить то скользкое сиденье, моя голова снова кружится.
Неравный брак[3]
— Артур, берешь ли ты эту женщину…
Вы шутите? Вот эту красотку с картинки? С ее знаменитой на весь мир грудью? Побоку Джека Кеннеди, Фрэнка Синатру, Джо Димаджио…
— Беру.
— Мэрилин, берешь ли ты этого мужчину…
Ага, это тот самый парень, который написал «Смерть кого-то там», да? Ну, голова у него работает…
— Беру.
— Тогда я объявляю вас…
Много мужества!
— Два года условно, — сказал судья. — Я считаю, что одиннадцать человек, связанных с вами брачными узами, — это похуже тюрьмы.
Разумеется, мы идем праздновать освобождение в бар.
Растолкав мое многочисленное семейство, ко мне приблизился какой-то молодой человек и бросил на меня страстный взгляд.
Наши губы слились в горячем скользком поцелуе.
Мои одиннадцать мужей были только рады пополнению.
Меняются времена, меняются люди
