«И ты туда же… Ну что, давать им «плод»?»
«Не знаю, Ва. Не знаю…»
«…Зачем, Ва? Зачем он это сделал?»
«Не осуждай, Илу. Она сама этого захотела»
«Она ещё ребёнок!»
«Ты не прав. Это любовь, и ничего тут не поделать. Только им двоим дано решать»
Илуватар и Варда стояли на дорожке, висящей в пустоте — такова сегодня была настройка обзорных экранов. Циклопический бок планеты угадывался чёрным беззвёздным кругом на фоне сияющего великолепия звёздного неба — звездолёт шёл над ночной стороной планеты.
«Как у тебя идёт процесс создания идеальных носителей разума?»
«Всё по плану. Ниды работают безупречно. Хоть что-то в нашем плане работает без сбоев»
«Ну-ну… Какие проблемы, пока они пребывают в виде зародышей? Проблемы начинаются позже»
«Ва, я тебя прошу… Оставь мне хоть чуточку оптимизма»
«Ну прости, прости» — Валарка мягко прижалась к мужу, положила голову на плечо. Мужчина запустил пальцы в её волосы, мягко переливавшиеся в свете луны неуловимо меняющимися оттенками серебряного и золотого.
«Мне всё-таки проще. Вот Майар, похоже, крепко завяз и Эли втянул в эту авантюру»
«Он сам виноват. Ты слышал — теперь за каждый просмотр учебного фильма вожак гоблинов требует по два ножа?»
«Да слышал, как же. Впрочем, главный гоблин согласен и на один, но только большой. Кстати, кастрюлю они у него таки выторговали, и даже с крышкой и черпаком. Счастье ещё, что Маю удалось отстоять пищевой синтезатор вкупе с телепортом»
«Кастрюля, это пустяки. Вот мысли этих гоблинов меня серьёзно беспокоят. Они не воспринимают ничего светлого, Илу. Их души закрыты»
«Зато мысли как на ладони. Особенно беспокоят соображения их вожака, этого Гы-Хырра. Ва, ведь столь длинные ножи, заказанные им, крайне малопригодны для охоты на зверей. Для этого куда сподручнее копья, в крайнем случае топоры. Единственная область, где они имеют преимущество — пырять в брюхо себе подобных»
«Май настаивает на «плоде мудрости»
«Ну а что остаётся? Снабжать их ножами до той поры, пока вожак не решит — достаточно?»
Варда шла, задумчиво глядя перед собой невидящим взором. Копыта чуть увязали в псевдогрунте — ровно настолько, чтобы поверхность под ногами казалась приятно-упругой, «дышащей». Тропинка, усыпанная крупным песком, змеилась меж звёзд, уходя в бесконечность. В свете полной луны дорожка казалась серебристой, но Илуватар знал — это всего лишь игра освещения. Иллюзия. Как и звёздная бездна вокруг, созданная совершенными голографическими экранами. Валар чуть усмехнулся. Что-что, а иллюзии мы научились создавать гениально, подумал он с внезапным ожесточением. Настолько гениально, что порой невозможно отличить, где кончается иллюзия и начинается реальность…
«Ты слишком накручиваешь себя, Илу. Тебя уже раздражают даже обзорные экраны»
«Дело не в экранах, Ва. Дело в нашем мышлении. Мы слишком привыкли считать себя всемогущими. Возможно, это иллюзия. Возможно, вся эта миссия — такая вот дорожка меж звёзд, в реальности немыслимая. И за иллюзорным великолепием голограммы таится непробиваемая броня, не хуже, чем у нашей «Звезды надежды».
«Ну, ну, откуда столько пессимизма, муж мой?» — Варда улыбнулась своей «фирменной» полуулыбкой — мудрой, загадочной и в то же время озорно- дразнящей. — «Мы справимся, вот увидишь. Какой-то из вариантов пройдёт обязательно»
«Похоже, мы поменялись местами?» — Илуватар провёл ладонью по спине жены, скользнул чуть ниже, с удовольствием ощущая, как переливаются мышцы у женщины. — «То «ну-ну», то «ну, ну…»»
«А в чём разница?»
«В паузе, разумеется»
Они разом рассмеялись. Между тем непроницаемо-чёрный край планетного диска стремительно наливался огнём — корабль выходил на дневную сторону планеты.
«Никогда не привыкну, слушай. Каждый раз, как впервые. Потрясающее зрелище»
«Да ты поэт, муж мой!»
«Талантище, скажи уж прямо!»
Ослепительный солнечный свет обрушился на них разом, погасив всё великолепие звёздного неба — голографические экраны честно пытались воспроизвести неистовое сияние светила, не смягчённое атмосферой. И призрачная лунная дорожка обрела свой естественный дневной облик — оранжевый крупный песок…
«Придёт день, и мы увидим, как гласит древняя мудрость. А пока мы над ночной стороной, муж мой. И можем только гадать»
