Перебегая вдоль окопов, Ракутин ещё и ещё раз пытался понять – кого бомбили немцы? Да, по окопам прошлись – но, в основном, пулеметным огнем. Зенитчиков, ясен пень, тоже не обделили – они у штурмовиков уже давно, как кость в горле, сидят. Отбомбились и по бронетехнике, где-то даже и удачно. Во всяком случае, броневик двигаться уже не мог. Хотя стрелять ещё был способен.
Вот и пушки – обе целы. А где Горяев?
– К ручью убежал, товарищ капитан. Прихватил с собою трех бойцов и убежал. Сказал, что скоро назад будет.
А зачем он туда побежал?
Ох, не нравится мне всё это…
Х-р-р-р…
Бух!
– Ложись!
Опять налет! На этот раз – артиллерийский.
Орудия немцев стреляли неторопливо, словно задавшись целью положить по снаряду в каждый двор. Они методично обкладывали разрывами не только линию окопов, но и весь пристанционный поселок. А вот на станцию – ни один снаряд не упал.
И это было странно.
Можно понять желание фашистов вспахать снарядами оборону. Подавить пушки, наконец. Но в прошлый раз они били и по станции, а сейчас – нет. Почему? Что изменилось?
Но одного они достигли совершенно однозначно – все сидели по своим укрытиям и никуда не высовывались. Только изредка бросая взгляд на немецкие цепи, капитан каждый раз убеждался – стоят. И никуда не идут.
Стоп!
Пошли… в смысле – пехота пошла. Аккурат в тот самый овражек, куда он сам и прикидывал. Значит, они накапливаются перед атакой – там их наши пушки не достанут. Но ведь и их танки там не пройдут – склоны достаточно крутые. С их стороны – так точно не проехать. А борта и корму они нам не подставят, ученые уже.
И сколько их туда пошло?
Рота… да, нет – больше.
– Товарищ сержант!
– Да, товарищ командир? – обернулся к нему наводчик сорокапятки.
– Овражек видишь?
– Вон тот?
– Его.
– Вижу, товарищ капитан.
– Можешь туда вкатить пару-тройку осколочных?
– На дно? У нас же не гаубица, товарищ капитан…
– Не надо – на дно! Хоть на склон, чтобы разрыв виден был, можешь попасть?
– Это-то запросто!
Гах!
Выстрел пушки был почти неслышен, разрывы снарядов его перекрывали. Да и не особо заметен – стреляли-то из-за куста, скрывавшего орудие от глаз вражеских наблюдателей.
Снаряд лег достаточно успешно – всплеск разрыва был заметен очень даже хорошо.
Пах!
И шарик красной ракеты вытянулся в сторону овражка.
Ещё один.
И ещё.
Сигнал минометчикам.
Чуть заметно шевельнулись ветки кустов, стоящих в глубине немецких позиций. Не слишком далеко, но овражек с этого места неплохо просматривался.
Первые же мины, легшие поблизости от накапливающейся для броска пехоты, опрокинули сразу нескольких человек. И пошло…
Крутоватый склон оврага не являлся серьёзным препятствием для того, кто спускался в него с немецкой стороны. Всё же человек спускался вниз. А вот для того, кто захотел бы подняться… условия были уже не слишком хорошими. С учетом падающих мин – так и вовсе неприятными. Выбегать же из него в сторону русских, по более пологому склону, означало попасть под их пулеметный огонь.
