карабин Горбоконика. Бывший бандит (хотя, может статься, еще и не бывший!) выискивал отдельные силуэты противника и бил по ним.
Надо полагать, какие-то потери «Бастион» уже понес. Правое и левое звенья цепи нападавших на обоих берегах рассыпались и залегли, не смея поднять голов. Пара бойцов ринулась в глубь Чащобы с намерениями обойти простреливаемую территорию сбоку, но, попав в аномалию, передумала. Потеряв товарища в «студне», второй сектант выскочил из кустов обратно и рухнул, срезанный короткой очередью Никиты.
– Он мой был! – крикнул Горбоконик из-за лежащей на куче щебня бетонной плиты.
– Да ла-аадно. Ищи цель и чаще меняй позишн, – громко ответил ему майор и снова метнулся вбок, за стену будки.
Черный дым от горящих покрышек стало сносить ветерком в сторону моста и тоннеля. «Это не есть хорошо!» – подумал Никита и свистнул Орку. Тот, поймав взгляд командира и увидев его жест, кивнул и на несколько секунд исчез за бруствером. Потом с ворохом оружия и амуниции показался у парапета моста. Взобрался наверх и под прикрытием дымовой завесы рванул на ту сторону. Нельзя было позволить врагу легко выйти из тоннеля и безболезненно занять весь берег. «Поди, одного Орка мало будет?! Ёксель-моксель, Тротила бы туда, да не услышит меня. Эх, связи нет!»
Никита проследил за бегущим гранатометчиком, оглядел тыл, свистнул Кэпу. Молчок. Еще раз. Тот высунулся и знаком спросил, что нужно. Никита изобразил пальцами усы и показал в сторону землянки, потом на себя. Кэп кивнул, подобрал камень и бросил в направлении дота. Тишина в ответ. Стрельба по округе. Еще один кирпичик полетел и попал точно в чрево укрепточки. Тут же из нее показался шлем Тротила и его хмурое лицо. Кэп жестом перенаправил его к командиру. «Вот связь, блин! Хохма», – улыбнулся Никита и знаками объяснил, чтобы Тротил дул за Орком. Что тот и сделал спустя минуту.
От бункера на том конце моста громыхнул ЗРК. Орк очутился там вовремя и воспользовался трофеем «Бастиона». Вход (или выход) тоннеля озарился всполохами огня и клубами белого дыма, разметая искры осколочно-фугасных зарядов на десятки метров вокруг. Зенитно-ракетный комплекс – штука серьезная. Мини-«Град». Капец бастионовцам. Про тех, что в тоннеле, можно забыть.
А вот эти тараканы из прирусловой «зеленки» уже начали одолевать своей назойливостью, к тому же потихоньку сокращали расстояние. Пора было и с ними кончать.
Выпустив остатки содержимого диска, Никита оставил РПД и стянул со спины «Стингер». Зашел внутрь будки, шарахнулся от пучка «волос», свисающих со второго этажа КПП, и засел возле оконного проема. До этого он, обходя владения, заглядывал сюда, чтобы знать, что и где находится. Будка, когда-то служившая пристанищем охране моста, тоннеля и въезда в речной порт, всем своим видом показывала, сколько всего она пережила за многие годы существования Зоны. Сколько раз тут кто-нибудь останавливался на ночлег, жег костры, оборонялся, погибал и провел ночь в тягостных раздумьях. Следы присутствия представителей разных группировок и мутантов тоже наложили неизгладимый отпечаток на внутренние помещения.
Никита поежился, облизал сухие губы и прижался к стене. Выглянул еще раз. Другой. Снова спрятался. Прикинул что-то в уме. Затем вскинул на плечо трубу ручной ракетной установки, привел ее в боевое состояние и слегка высунулся.
Внезапно по железному пруту решетки чиркнула пуля, рикошетом звякнула по шлему спецназовца и впилась в стену сзади. Никита ойкнул и выругался, но, прицелившись, дал залп в противника. Отпрянул за стену, бросил «Стингер» и перекрестился. «Вот пронесло! Ждали. Снайпер у громадной ивы на одиннадцать. Та-а-к. Ну, гад, держись!»
Он аккуратно нырнул к лестнице, устремился наверх, на ходу стаскивая «Вал», совсем рядом пролез мимо аномалии. «Волосы», почуяв жертву, потянулись к ней отдельными отростками. Истребитель в два прыжка оказался наверху, в относительной безопасности. Уф-ф. Внизу решетка зазвенела под градом пуль, выбивших цементную пыль и крошево из стен.
Никита выдохнул, чуть сдвинулся по направлению к окну, одновременно наведя оружие на раскидистую иву, и начал стрелять. «Вал» звучал, словно диковинный музыкальный инструмент, донося звуки ударника до сердца стрелка. Негромкий монотонный лязг мелодично лился по периметру второго этажа КПП.
Разведчик не пожалел всей обоймы автомата, чтобы наверняка выбить снайпера из укрытия. Двадцать пуль ПАБов изрядно потрепали иву, сбили стрелка и заодно его соседа-автоматчика. Никита тут же ретировался с позиции, прошмыгнул мимо аномалии и выбрался из будки наружу. Перезарядился. Оценил обстановку.
Бой еще шел, но затухал. «Бастион», потеряв отделение бойцов убитыми и ранеными, редко огрызаясь, отходил.
Орк разрядил весь ЗРК по тоннелю и сменил позицию. Тротил короткими отгонял противника из «зеленки» прочь. Горбоконик и Холод вообще молчали. Кэп выпустил остатки последней ленты и сполз с кучи строительного мусора вниз, жадно впиваясь пересохшим ртом в зево фляжки.
Отбой.
Холод выглянул из землянки и показал Истребителю большой палец. «Победа!» Но сколько их, этих атак, еще будет?
Никита привстал, брякнув заплечной «Мухой» по стене, осмотрелся. Свистнул громко и протяжно. По заранее условленной договоренности бойцы должны были ответить коротким свистом, подтверждая, что живы. Ответили все, кроме Горбоконика. «Вот, блин!» – Никита вскинул автомат и прошерстил через оптику сектор у кромки Чащобы. Никого. Свистнул еще раз. И тут в ответ услышал бряцание оружия и шорохи за давно сгоревшим шасси автобуса. Короткими ломаными перебежками Никита устремился туда. Доскакал, прыгнул в укрытие рядом с сидящим бандитом. Тот сжимал окровавленное левое плечо и пытался что-то сказать разбитыми губами. Изуродованное прилетевшей от взрывной волны арматуриной лицо кровоточило, золотые фиксы, особо
