– Мля-я. Так это ж аскариды, е…ть их в … – крикнул один из отпрянувших от стола сталкеров.
– Точняк, они. Во-от ёп-п, – подхватил другой.
– Атас!
Полозков ловко поймал рукой в резиновой перчатке одну аскариду и смахнул на пол вторую. Из раны замычавшего от боли Бродяги на край стола и на пол хлынуло полдесятка этих тварей. Они хаотично извивались, брызгая вокруг багряными каплями, клубились, дергались в конвульсиях в стороны и вверх, словно змеи.
– Осторожно.
– Бей их, тварей!
– Дави падлу.
Военврач прильнул к ногам больного, прижимая его к столу, потому что один из помощников испуганно отскочил.
– Держи его. Живей.
Бродяга дернулся и замер. Двое сталкеров снова обхватили его, Доктор освободился, продолжая держать агонизирующую аскариду.
– Быстро бутылку мне или банку, – бросил он в толпу.
Ему тотчас протянули тару из-под водки, в которую он тут же запихал паразита. Подали пробку, заткнули.
Остальных раздавили каблуками и табуреткой.
– Ни хрена себе, сказал я себе! – Никита сглотнул и попытался помочь Доктору, но тот вежливо оттолкнул его.
– Проверю ЖКТ, чтобы не остались личинки, и уберу остатки их инкубации, – констатировал медик и принялся прочищать внутренности больного.
– Что такое ЖКТ? – спросил кто-то за спиной.
– Желудочно-кишечный тракт, неуч, – ответил другой.
– Иди ты.
Дальше реалити-шоу кончилось, смотреть было нечего. Одни ковыряли мертвые змеиные тела аскарид на полу, другие кинулись опохмеляться или успокаиваться новыми порциями алкоголя. Кузбасс с Творогом отправились готовить спецназ к рейду, стаскивая в одну каморку все необходимые припасы. Военврач занимался чисткой, дезинфекцией и зашиванием раны больного, предварительно засыпав внутрь какой-то порошок, а в вену вколов стероид.
Кэп и Орк по приказу командира отправились в душевую мыться и стирать обмундирование. Сам Никита подошел к Ахмаду.
– Ну, и чего ты пялишься, орел горный? Какой ты орел, если зайцем бегаешь то по горам, то от нас здесь? Еще раз тебе, Ахмад, говорю – никто тебя не тронет. Мы не собираемся стрелять или судить тебя. Пусть твой Аллах тебя судит или родня. Здесь ты нам нужен как помощник и допсила. Никаких претензий, ничего личного. Даже Кэп тебя не трогает, не мстит. Видишь же?! Еще раз прошу: угомонись, остынь, не дергайся. Стань ты уже, наконец, если не товарищем, так звеном цепи, сподвижником в этом рейде. Ты можешь просто оставаться человеком? Помогать всем и просто существовать в этом мире?
Ахмад с минуту таращился в одну точку. Чёрные зрачки уставились куда-то в область губ говорящего. Белки в красных прожилках, казалось, стали белее. Нахмуренный лоб выровнялся, морщины разгладились. Чеченец вздохнул и кивнул.
Никита протянул ему руку. Тот внимательно посмотрел на спецназовца и снова закивал. Поднялся с его помощью и понуро опустил голову.
– Мир – не мир, но давай здесь без войны между нами, ичкериец? – медленно сказал Истребитель, разглядывая того.
– Я тэбэ вэру, – с дрожью в голосе ответил Ахмад, – кланус, нэ буду бэгат, солдат!
– Ну, вот и славно. А теперь топай, приведи себя в порядок, никаких вшей, грязи, бороды… ну, хотя бы, покороче остриги. Возьми таз, застирай верхнюю одежду и в сушилку. Через два часа выступаем в дорогу. Ясно?
– Да, камандыр.
– Давай, Ичкерия, дуй!
Проводив чеченца взглядом, Никита глубоко выдохнул. И даже облегченно. Заметил, как смотрит на него молодой сталкер, сидевший на табурете. Лицо светлое, приятное, на шее платок как у ковбоя.
– Что? – Никита уставился на незнакомца.
– Н-нет, ничего… просто, – парень потерялся, покраснел, отвел взгляд.
– Командир, – позвал майора военврач, – можно тебя?
– Слушаю, Док, – Никита подошел к Полозкову и опять скривился, глядя на шов-рубец на животе Бродяги.
– Жить будет, через час оклемается. Паразитов убрал, зачистил, пойдет на поправку. По крайней мере, должен. Хотя этих аскарид надо бы изучить, провести исследования. С такими ни разу не сталкивался. Интересные экземпляры.
– Док, поверь мне на слово – судя по описаниям из инструкций и кое-каким визуальным контактам, тебе, дорогой мой человек, придется и не такое еще увидеть!
– Да уж, представляю, – сказал военврач, вытирая руки тряпкой, смоченной в водке.
