До сих пор в памяти висела картинка ужасной расправы мимикрима с неизвестным стрелком, попытавшимся перестрелять группу спецназа. Кто он, одиночка, решившийся на такой поступок? Кулек утверждал, что признал в нем полицейского Овчину из «Правопорядка», но точно не мог поручиться. Да и с чего бы представителю власти в Зоне следить за ними, да еще и пойти на такой безумный шаг. Странно!
Кому и чем, кроме злосчастного «Бастиона», группа «Шурави» не угодила еще? Этот предатель, чёрт его побери. Кто он? И есть ли он на самом деле? Пока никто особо не вредит ходу операции, явной угрозы нет. Ни вертушек, ни контрразведывательных ударов. Никто их не сбивает с маршрута, не пресекает. Какой еще предатель?!
Останки сталкера похоронили под клацанье оружейных бойков и короткую речь майора, отчего местные в группе даже растрогались.
Занозу с раздробленной бедренной костью пришлось оставлять здесь, в вагончике. Ходок из него теперь был никудышный. С ним, конечно, поработал военврач, а Никита одолжил свой «янтарь» на некоторое время, но рана оказалась серьезной. На предложение командира срочно добираться до «Теплого стана» Заноза возразил, мотивируя отказ скорым вечером и отсутствием квалифицированной медпомощи в баре:
– Бергамот? Какой, нах, с него врачила? Не-е, я тут перекантуюсь пару дней, отлежусь. Там, глядишь, может и вы вернетесь, ну, или хотя бы часть вашей группы. Да, точно остаюсь, братцы! Тока оставьте жратвы и спиртика. Век не забуду!
Оставили ему не только еды на три дня, бутылку «ОЗОНАвки», но и друга Кулька. Парень заверил спецназовцев, что они справятся и сами, имея КПК, ПДА и карту Зоны. И что он, Кулек, не может уйти без Занозы.
Никита отнесся к поступку сталкера с пониманием. Распорядился оставить проводникам провиант, воду и водку, попрощался с ними, что зафиксировала видеокамера на шлеме. Прощались тепло, несмотря на то, что знакомы были всего полдня.
– Корсара увидите, привет ему от нас! – бросил Кулек вдогонку уходящей группе разведчиков. – Респект ему. И вам, земляки, тоже наш респект и уважуха.
Никита кивнул, жестом показал «принято» и зашагал за товарищами, уходящими за холм.
Кулек долго смотрел им вслед, немного взгрустнув и вздыхая, затем дождался, когда разведчики скроются за склоном, и поспешил к другу в вагончик.
Шли очень медленно из-за загаженности Поля Чудес десятками аномалий и по причине недостаточного опыта Эскимо. Пособирали артефакты, пряча их в поясные контейнеры или в фольгу, в рюкзак. Особо радоваться найденным богатствам не приходилось: сталкер из-за напряжения и озабоченности превратился в угрюмого, замкнутого штурмана, поглощенного поиском безопасного прохода, а неместным спецназовцам неизвестны были свойства этих «игрушек» Зоны.
Завод «Металлург» остался далеко позади. «Оплот бандитов», как его назвал Кулек. Справа высилась РЛС, даже на расстоянии в километр поражая своими размерами. Со слов Бродяги, это были земли «Бастиона», куда наведывались и «Пепел», и армейские подразделения «НовоАльянса». Загадок и секретов РЛС и территория за ним до Немана и АЭС таили много, и мало кто там бывал из вольных сталкеров, но те, кому удавалось вернуться оттуда живыми, поначалу молчали да отнекивались, а позже их снова тянуло в тот район. Почему? Этого никто не мог сказать. Но что-то там было не так и не то.
Слева тянулись холмы, в низинках поросшие кустарником и мелкими перелесками, там и сям чернеющие ржавыми остовами сельхозтехники и военного транспорта. Эти земли, как объяснил Бродяга, принадлежали группировке бывших военных «Анархия», вечно грызущейся за сферы влияния территории с действующими частями «НовоАльянса».
– Армейские базы, – пояснил сталкер с носилок, – среда обитания анархистов и вояк «НовоАльянса». Вечно бодаются, враждуют, оставляя после стычек по паре трупов с каждой стороны.
– Так это что значит, что мы прем туда, чтоб от «Анархии» пулю схлопотать? Раз у нас на рожах написано, что мы вояки, – спросил Кэп покачивающегося на носилках Бродягу.
– Может и так случиться. Не вопрос.
– Атас. Во дела! И ты так спокойно, смотрю, об этом говоришь. А ну, как ща снайпер жахнет откуда-нибудь по нам в чистом поле, и что? – всерьез обеспокоился бывший наемник.
– А глаза вам на что, разведчики? Бдите. Чай, не на прогулке.
– Ха, вот, орел. А то я ваще-е тако-о-й тупой!
– Вон еще артефакт прыгает лягухой, – показал Эскимо вбок, – кажись «рубинушка».
– Ого. Красивый! Чё, правда, рубин? Брюлик? – заинтересовался Орк, пытаясь свернуть с траектории.
– Э, осторожней там, увалень. Смотри, вон травка примята и пожухла, как от мины трехдневной закладки, – предупредил Никита.
– Ага, вижу, командир.
– Глазастые! – отозвался Бродяга. – Токо это не мина. Это аномалия. Травка, говоришь, примята? «Рубин»? Ну, скорее всего, «гравитация» притаилась. Тогда рядом «жиртрест» должен быть.
– Господи, это что еще такое? – промолвил Орк, остановившись.
