Говорить? Немного страшно, но бизнес Цви заключается в хранении чужих тайн, и пока он вроде бы своих обязательств не нарушал. И у него точно могут быть нужные связи. Правда, эти самые связи внушают чуть меньше доверия, вот в чем проблема.
— Цви, нужно перегранить камень.
— Камень? — он вскинул густые широкие брови. — Камень или… камень?
— Настоящий камень. С Силой.
— Тебе?
Вот что ответить? Сказать, что «один друг просит»? А Цви не поверит, и разговора не получится. Цви не врет, это его принцип, здесь все на доверии. Если не хочет о чем-то разговаривать, то просто так и заявляет. Финтить самому будет не слишком хорошей идеей. Но камень стоит очень много. И его цена на черном рынке не ниже, а даже выше аукционной, потому что он еще и редкость. Камни не попадают в руки простых смертных. Если не считать камня у Антенуччи, который то ли есть, то ли его нет.
— Мне.
— Я не буду спрашивать, где ты его взял, — сразу сказал Цви, откровенно сгорая от любопытства. — Ты хочешь перегранить и продать, или оставить себе?
— Я пока не решил. Поэтому просто перегранить. И так, чтобы весь город не начал это обсуждать.
— Ты меня знаешь давно, — Цви вроде как даже оскорбился.
— Но не ты же гранишь камни, верно?
— Один камень?
— Если ты про аукцион, то я его не грабил, — засмеялся я. — Один.
— Он здесь? — Цви показал толстым волосатым пальцем в пол, подразумевая свой подвал.
— Нет, — все же соврал я. — Не здесь. И я не за ним пришел.
— Я знаю пару людей, кто может это сделать и не украсть камень, и при этом не болтать лишнего. Но я не знаю, сколько это стоит.
— А если я решу оставить камень себе или кому-то подарить, что делать дальше?
— Я бы на твоем месте его просто продал. Большой камень?
— Четыре карата.
Не слишком большой. Недаром им пользовался один Шиллер. Силы, которая может в него уместиться, хватит ровно на одного человека.
— Такой камень сам по себе, если не годится для Силы, стоит не меньше двадцати сотен фунтов. — Цви поскреб бороду. — А если он может принять силу, то умножай на десять. Двадцать тысяч полновесных фунтов. Сто тысяч бумажек с портретом президента Вашингтона. Много, а? Десять процентов я бы взял себе, огранщик из моей доли. Что думаешь? Это я сделать могу.
— А привязать ко мне?
— Ты иногда вообще не пользуешься головой. Если камень огранен, след Силы исчез. Ты сам приедешь к жрецам, и они все сделают. А потом поедешь в Луксор и привяжешь его к себе. Но что он тебе даст? Удачу? Ты же не Антенуччи, чтобы бояться, что тебя взорвут, верно?
— Так у него все же есть камень?
— Есть, — Цви уверенно кивнул головой. — Потому что за огранкой приходили к моему брату. Так зачем он тебе? На удачу? Двадцать тысяч фунтов — уже большая удача, ты сможешь открыть на эти деньги что угодно. Защита от болезней? Если есть деньги, то можно пойти в клинику, где есть камни. А деньги тогда у тебя будут. Я не знаю, чем ты занимаешься, но не уверен, что твои дела стоят своего камня. Я мог иметь камень, я не шучу, — он перехватил мой сомневающийся взгляд, — но отказался. Камень сам станет приманкой, тебя за него убить могут. Или сделай его защитным, тогда не убьют, но зачем он тогда нужен? Тебя и так никто убивать не собирался, пока камня не было. Оставь это большим ребятам.
— Цви, я автоторговец, — засмеялся я. — Если камень поможет продавать машины…
— Ой, ой, вот только этого не надо! — Он даже руками замахал. — Только еврею об этом не рассказывай. У нашего народа этих камней куча запрятана, и что? Евреи уже правят миром? Перекупили бизнес у Рокфеллера? Разорили и ссужают ему деньги под большой процент? Если там и есть удача в делах, то точно не такая, какую можно разглядеть. А может, и вовсе нет. Никто ведь не знает.
— И кто купит?
— Я найду того, кто купит, уже у меня. Про тебя даже не узнают.
— Цви, и тебе при этом не стыдно говорить про десять процентов? — я усмехнулся. — Хочешь заработать дважды на одном товаре?
— Конечно хочу, — он даже удивился такому вопросу. — Дважды даст денег больше чем один раз. Но ты можешь поторговаться. Пять, — он для верности показал пятерню, — пять процентов. Они пойдут не мне, а моему брату за огранку.
— Я подумаю, Цви.
— Долго?
— Не очень. Принесешь мне мой саквояж? Нужно забрать кое-что.
