— Тупой и знаменитой.
— Докажи!
— Что доказать?
— Что я тупая.
— Ты искренне полагаешь, что умная знаменитость будет валяться голой в квартире наркоторговца?
— Пф-ф. Он милый.
— И у него есть «эйч».
— И «эйч» тоже есть, — согласилась она. — Разве плохо?
— Для тупых хорошо.
— Ты все же скотина.
— Нашла чем удивить.
— Бе-е, — она показала мне язык. — Я писать хочу.
— Обойдешься. — Я прибавил газу.
— Могу описаться. И у тебя будет пахнуть, и сиденье станет мокрым. Что это за дерьмовая машина? — она постучала по панели.
— Машина как машина.
— У меня лучше. Потому что я знаменитая.
— Верю. Расскажи про свою машину. Как можно подробней, — предложил я в тихой надежде на то, что она сконцентрируется на чем-то безопасном.
— У меня машина осталась там, — вдруг вспомнила она, но тут же усомнилась: — Или не там? Там или не там?
— Откуда я знаю? Я твою машину никогда не видел.
— Там, — уверенный кивок. — Я вспомнила. Поехали обратно.
— Зачем?
— Я сама поведу.
— Ты ходить не можешь, как ты ее собираешься вести?
— Ходить я могу-у, — она вдруг обиделась. — А когда водишь, ходить не надо. Ты сидишь, — она даже попрыгала на сиденье, демонстрируя, как люди сидят. — И за руль держишься.
— Мы потом за ней съездим. Где ключи?
— А где моя сумочка?
— Здесь. Потом ее отдам.
— Сейчас отдай, мне ключи от машины нужны.
— Зачем?
— Дурак, — повторилась она и опять показала язык. Затем почему-то развеселилась и захихикала. Затем, чуть подумав, снова полезла обниматься, но была довольно жестко водворена на место. — Точно дурак, — заключила Джин Фей.
Такой диалог то затухал, то возобновлялся. Несколько раз она пыталась меня обнять, раз полезла в драку и даже попыталась сесть на колени, втиснувшись задом между мной и рулем. Взамен заработала пару подзатыльников и несколько грубостей и угроз с моей стороны.
На шоссе, ведущем в Ривер-Парадайз она снова попыталась выскочить из машины, на этот раз на ходу, причем крикнула: «Догоняй!» — но я был готов к чему-то подобному и успел схватить ее за волосы. Правда, в результате она опять попыталась улечься мне на колени головой, и пришлось приводить ее в вертикальное положение. И лишь когда мы подъезжали к клинике, Джин Фей вдруг как-то успокоилась и замолчала.
«Линкольн» Сола уже был припаркован возле ворот, а его хозяин стоял возле нее в компании еще какого-то невысокого, но упитанного джентльмена. Круглолицего, стоящего в горделивой позе с руками в карманах легкого пиджака. И когда я подъехал совсем вплотную, то понял окончательно, что у моего ангела-хранителя дурное настроение, и он решил вывалить на меня весь запас своих идиотских шуток. Это был доктор Бромли, приятель семейства вице- губернатора и отец подружки Марго.
— Проклятье, — с чувством сказал я. — Дерьмо. Проклятое дерьмо в жестяной банке.
Сол подбежал к моей машине, заглянул внутрь.
— Поможешь нам довести ее?
— Нет, — отказался я наотрез, натягивая шляпу до самых ушей. — Сол, ты с ума сошел? Вся эта история может всплыть. Зачем мне здесь светиться? Забирайте эту идиотку и ее вещи и уводите. — Я перегнулся через спинку сиденья и вытащил наволочку. — Вот, это все ее. Все сделано как надо, Монро стирается с картины, но не подставляй меня.
— Да? — он вроде как чуть удивился, при этом заскучавший доктор Бромли уже направился к машине.
