— Диана Донатовна, — поправила она меня. — Если вы мне поможете, то я не только куплю «крайслер», но еще и в задницу вас поцелую.
— Гм… — поперхнулся я при такой смене тона.
— Не изображайте из себя воплощенную скромность, я управляю борделем уже много лет, — она усмехнулась. — Не воскресной школой.
— Который клуб?
— Он самый. — Она открыла заднюю дверь и сказала водителю по-русски: — Саша, подожди вторую машину, и поедем в «Орлеан». Езжайте за нами, — добавила она уже для меня.
— Поль! — Богуславский поднялся из-за стола, раскинув руки для объятий. — Очень рад тебя видеть.
— Взаимно, Иван Аркадьевич. — Мы обнялись.
Богуславскому я доверял полностью, как я уже сказал, и хорошо, что в этом Диана не соврала, а привезла меня именно к нему. Он вежливо отодвинул стул для нее, предложил присесть мне, жестом подозвал гарсона.
«Орлеан» хоть и был небольшим рестораном, но считался очень хорошим даже для французского сектора. Зал с дюжиной круглых столиков, белые стены, темное дерево местами. Обеденное время уже закончилось, так что сейчас тут было пустовато, лишь в дальнем от нас углу сидела компания из двух дам и мужчины, о чем-то негромко болтавших.
— Здесь хорошее меню, — сказал Богуславский после того, как официант выложил их перед нами.
— Я уже поел, так что ограничусь кофе.
— Может быть, что-нибудь легкое? Прекрасные салаты.
Не удержавшись, я полистал меню и заказал себе салат из маринованного в уксусе кус-куса с листьями латука, томатами и цыплячьей грудкой. Уже местный вариант, смесь Франции и Египта. Ну и от сухого красного не отказался, которое гарсон разлил по бокалам, объявив его «домашним вином».
— Давно не виделись, за встречу, — Богуславский поднял свой бокал, мы чокнулись. — Рад был знать, что у тебя все хорошо, и ты отошел от старых дел, — продолжил он, пригубив вина. — Поэтому удивлен, что ты опять во что-то влез.
— Иван Аркадьевич, иногда просто нужно закрывать старые дела, чем я сейчас и занимаюсь.
— А зачем вы того актера со стрельбой увезли?
— Сделали доброе дело. И для него тоже, — не стал я пускаться в подробности.
— Ладно, бог с ним, — он усмехнулся. — Но Ву-то вам зачем?
Он не слишком изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Все то же мягкое интеллигентное лицо, ни за что не подумаешь, что оно принадлежит карьерному преступнику, очки без оправы, скромный, но дорогой костюм.
— У нас остался товар, который неплохо было бы продать.
— Китайские бонды, верно? — уточнил он. — Я слышал разговор.
— Да, бонды.
— Горячий товар, — Богуславский вздохнул. — За ними тянется след. Если Ву вас обманет, а он обманет, то вы ничего не сможете поделать. Это Сингер решил говорить с Ву?
— Его свели.
— И сделали большую ошибку. Ву честен только с теми, кого боится. Но если он обманет вас, то Падди Галлахер просто возьмет с него свой процент, не больше. Отстаивать ваши интересы ему незачем, Ву приносит ирландцам много денег.
— Спасибо за предупреждение, Иван Аркадьевич, — кивнул я. — Мы не будем работать с Ву.
Понятно, что встреча не для того, чтобы предупредить меня, им нужно что-то еще, но пусть скажут сами.
— Мистер Ву стал проблемой для клуба, — не стал тянуть Богуславский. — Он использует его как инструмент для другой деятельности, которая может привести к его закрытию и конфискации.
— У вас есть интерес в клубе?
— Есть. Половина тех денег, что вложила в него Диана Донатовна, мои.
Я посмотрел на Диану, та коротко кивнула.
— Я отошел от старых дел… в основном, — добавил он. — Клуб сейчас основной источник моего дохода. Довольно неплохой источник, позволю себе заметить, у меня обеспеченная старость. И мне не хочется, чтобы Ву превратил этот надежный и чистый, как слеза иерусалимская, источник, в выгребную яму.
— Иван Аркадьевич, что конкретно вы хотите от меня? Вы же знаете, что я ушел в легальный бизнес.
— Не совсем, позволю себе заметить, — он усмехнулся. — Продавать горячие бонды не совсем легально, как мне кажется.
