Судья героически бросается между нами, закрывает меня своим телом и кричит «Стоп». Потом поворачивается в зал и жестами велит пригласить врача.
Трибуны ревут!
Е-мое, доигрался! Не хватало еще получить техническое поражение из-за того, что не смогут остановить кровотечение!
Как правило, медицинская братия из нецифровой действительности, присутствующая на подобных мероприятиях, обладает особыми навыками, которые вкупе со специальными ранозаживляющими мазями и быстродействующими хладагентами позволяют за считаные секунды вернуть в строй раненого атлета. Местные лекари тоже не ударили в грязь лицом. Ловко приладили лопнувшую кожу на место. Только параллельно с этим залепили пластырем глаз!
Однако жаловаться не в моих интересах. Ибо тут церемониться не станут, не могу продолжить бой – тем хуже для меня. Мигом отправят выздоравливать под утешительные аплодисменты публики, а Найлиану объявят финалистом.
Бессовестная сеньорита и без того не гнушается пользоваться недостатками моего пошатнувшегося здоровья. Паршивица сменила стойку на левостороннюю и метит в поврежденную область чужого черепа.
Но ей, глупенькой, невдомек, что уменьшение зоны обзора на тридцать процентов не помешает Головоломке ее одолеть. Если отброшу благородные замашки и переключусь на смешанные единоборства, мне достаточно будет лишь одного захвата. А с другой стороны, подобные изменения в тактике не на руку моей популярности. Раз уж начал корчить из себя рыцаря, надо отыгрывать роль до конца. Только тут тоже есть свои нюансы. Если выиграю кое-как по баллам – это одно, но если покажу, что даже вслепую способен отлупить коварную соперницу, – совсем иное.
Итак, мне нужна безоговорочная победа, такая же как на предыдущих этапах. Чтобы единственным, кто поддерживает следующую претендентку на титул, остался ее позвоночник. Чтобы в последней встрече все голосовали за меня, не задумываясь. И только за меня!
Уже лучше, но все равно еще не идеально.
Тьфу ты, как это я проворонил?
Опля, нокдаун!
Зал издает «Ах!» и замирает.
– Ван, ту, фри, фо, файф… – сквозь вату, плотно забившую уши, слышу хор рефери. Кстати, почему их набежало аж четыре штуки? Все на одно лицо. Клоны, что ли?
Одновременно с этим система информирует:
Зашибись!
– …Сикс, севен, эйт, найт, – произносят судьи. Теперь их всего двое.
Текущий расклад 25:24, но здешняя математика такова, что, если арбитр выпрямит последний десятый перст, счет не сравняется. Будет значительно хуже, и это будет означать, что нокдаун перерос в нокаут, а также, что я неудачник и слабак. Поэтому оттопыриваю вверх большой палец и подпрыгиваю на месте. Мол: «Йоу, шеф, я в порядке, можно продолжать битву!»
Братья-рефери заглядывают в мои расширенные зрачки. Сомневаются. Но публика делает свое дело. Под ее одобрительный гул судьи выдавливают- таки из себя:
– Файт![29]
Две Найлианы отлепляются от канатов и устремляются ко мне. Пять наносекунд соображаю, какую же ударить первой? В левую не попал, правая тоже увернулась, тогда бью посредине… и попадаю в обеих! Правда, компьютер, скряга, добавляет всего одно очко.
Боксерши-близняшки (везет мне на них!) не остаются в долгу, синхронно колотя мне по печени. Я отшатываюсь назад, упираюсь спиной в канаты, отпружиниваю, снова атакую по центру и теперь уже в мой адрес кричат «СТОП»!
