с этим районом я знаком не был. Внезапно Тара Чейн остановилась.
– Что?
– Тихо.
И тут я тоже это услышал.
Что-то безмолвно происходило там, откуда мы пришли.
Я ничего не видел, но не сомневался, что события разворачивались в том месте, где лежал Лазутчик Фелльске.
Может, его грабил кто-то, лишенный обоняния.
Многоножка Лунной Гнили заторопилась по фасадам зданий, разбрасывая пурпурные искры. Затем остановилась и пропала из виду.
Тара Чейн коснулась моей руки.
– Всего четверть мили.
Прежде чем мы их преодолели, нас догнала многоножка. Они с Тарой Чейн посовещались, и тварь отправилась вперед, на разведку.
Псицы утратили прежний энтузиазм. Они нервничали и жались к нам.
– Итак, – пробормотала Лунная Гниль. – Вот оно.
– Что?
– О! – Она как будто удивилась, увидев меня. – Они не заметили маячок, который я к нему прицепила.
– Кто они?
Она не желала это обсуждать. Ткнула в темноту впереди, где улица, по которой мы шагали, кончалась ножкой буквы «Т». Освещение давали только бесчисленные звезды – облака наконец разошлись. Здание, на которое указала Тара Чейн, было большим, уродливым и испускало психические миазмы.
– Маришка здесь. Думаю, она спит. Сейчас проверю.
Она взмахнула пальцами и что-то прошептала. Многоножка пришла в движение. Посыпавшиеся искры создавали занятный эффект.
– Пока мы ждем доклада, не давайте мне заснуть.
Я уселся спиной к ступеням чьего-то дома. Каштанка наполовину забралась ко мне на колени. Остальные псицы сгрудились рядом, готовые уснуть огромной жаркой кучей. Все мы утомились.
Прошло совсем немного времени, однако Таре Чейн пришлось будить меня большим пальцем.
– Маришка здесь, одна.
По какой-то причине Лунная Гниль чувствовала себя неуютно.
– В чем дело? – промямлил я.
– Здание принадлежит Хаузерам. Сейчас оно пустует, но я помню, как приезжала сюда в детстве.
Мое сердце упало.
– Это означает, что?..
– Надеюсь, это означает только то, что Маришка прибежала в дом, который, как она знала, будет пустовать, хотя ей пришлось справиться с мощными защитными заклятиями, чтобы проникнуть внутрь.
Очевидно. Иначе этот особняк давно превратился бы в дыру в земле.
– Я не хочу даже думать, что Рихт может оказаться одним из Операторов.
Это выглядело неправдоподобным. Уж не знаю почему. Мой мозг работал на десять процентов.
– Давайте просто загрузим телегу, а о мулах будем тревожиться, когда они нам понадобятся.
– Что? А. Поняла. Сельская мудрость.
– Тем не менее.
– И еще. Я вовсе не собиралась что-то от тебя скрывать. Просто была занята. С твоим Фелльске возились Большой Монстр и Кудряшка. Большой Монстр ткнул его несколько раз. Когда он не отреагировал, Монстр подобрал его и унес.
– Надо же! Значит, он лучше меня.
– Возможно, он родился в измерении, где подобные запахи считаются ароматом.
– Да. Конечно. Так оно и есть.
Маленькая Блондинка начала подбирать людей, не принимавших участия в турнире. Зачем?
Новые повороты. Новая фигня. И я, простой, незамысловатый морской пехотинец.
– Давайте займемся делом. – Я с трудом поднялся на ноги. – Пошли, девочки.
Многоножка поспешила вперед. Она не устала. Хромая, мы потащились вслед за ней.
Первую дверь, которую мы попробовали, защищали обычные замки, а также заклятия. Искать более простой вход никому не хотелось. Лунная Гниль потратила остатки сил, чтобы взломать замки и разбить заклятия, наложенные кем-то столь же усталым, как мы.
