Он крадучись ушел. И я осознал, что он не вернется. Я остался один. Без прикрытия.
Я распрямил свои красивые широкие плечи, натянул улыбку на красивое потрепанное лицо и приготовился к встрече с жуткой симфонией.
Как по заказу, порыв ветра распахнул створку окна, и в комнату хлынул влажный холодный воздух. Я обогнул кровать, чтобы исправить дело.
Медленно, четко, очень тихо, чтобы никто не услышал, Метательница Теней произнесла:
– Оставь. Мне нужен шум.
Гостеприимно раскрыв рот для мух и прочей мелкой дичи, я прекратил попытки сделать доброе дело.
С трудом выговаривая каждое слово, Метательница Теней сказала:
– Как ты, наверное, уже начал понимать, тяжесть моего состояния преувеличена.
Я закрыл рот, с тем чтобы вновь открыть его и задать вопрос. Точнее, несколько вопросов. А может, целую книгу. Я такой. У меня пытливый ум.
Взгляд Метательницы Теней пресек все мои побуждения.
– Раньше это казалось хорошей идеей. Но не сейчас. Время идет. Его осталось мало. Не больше сорока часов.
Я понятия не имел, что это значит. Она не объяснила. Отказалась тратить время на объяснения. В ход шли ее последние резервы.
– Ты должен остановить турнир, прежде чем время выйдет.
– Но Страфа…
– Твоя жена никуда не денется. Она всегда будет там. Сначала нужно справиться с Операторами.
Я вздохнул. Это многое значило для нее – в стратегическом смысле, не только в личном.
Я не понимал.
Как и на протяжении большей части моей жизни, происходили дела, в курс которых меня никто не ввел.
Метательница Теней натянуто улыбнулась мне.
– Покончи с Операторами за следующие сорок часов. Обещаю, ты не пожалеешь, что сделал это.
Еще один могучий вздох морского пехотинца.
– Буду из кожи вон лезть, мадам. – Тут мне в голову пришла идея. Неприятное воспоминание, возможно, отчасти предчувствие. – Никто не сообщил вам. Черная Орхидея снова в деле. Она участвует.
Пять или шесть секунд полной тишины – и Метательница Теней содрогнулась всем телом, словно воздух в комнате внезапно стал ледяным. Еще несколько секунд – и она взяла себя в руки.
– Орхидия Хедли-Фарфоул? Участвует? Как? И почему?
Я рассказал ей о близнецах Орхидии.
– Проклятие, я должна была это предвидеть. И Операторам тоже следовало принять ее в расчет. Это может обернуться катастрофой.
Надо же! Черная Орхидея оказывала на Констанцию Альгарду такое же воздействие, как Метательница Теней – на простых смертных.
Должно быть, талант Орхидии Хедли-Фарфоул к убийствам был непревзойденным.
Констанция собралась.
– Орхидия способна мыслить рационально. В действительности, она обладает хладнокровным интеллектом. Если ей хватит разума посоветоваться с семьей, Костемол объяснит, что Разрушители не имеют отношения к ее близнецам.
Ее состояние вновь заметно улучшилось.
Забавно.
Я сохранил равнодушное выражение лица, что мне иногда удается – в моменты отчаяния.
– Разрушители?
– Так мы называли себя, когда были бунтовщиками. Глупая шутка для своих. Я использую это название для всех, кто участвует в уничтожении Операторов и турнира.
История с Орхидией заставила ее понервничать. Она болтала языком как корова хвостом.
Метательница Теней предприняла еще одну попытку.
– Для тебя это ничего не значит. И ничего не меняет. Хотя придется действовать быстро, если ты хочешь допросить Мейнесса Сторнса без помощи некроманта. Я слишком слаба, чтобы дотянуться до него, если он встретится лицом к лицу с Орхидией и проиграет. Несмотря на время года.
А?
– Может, она не знает о…
– То, чего она не знает, скоро будет ей известно. Ничто не остановит Черную Орхидею, если она… Пойми. Орхидия Хедли-Фарфоул вполне может являться воплощением Смерти. Энма Аи. Смерть, рожденная верой.
Я потерял нить.
– Некоторые в это верят. И их вера может быть чем-то большим, нежели опасливое суеверие. Божественная одержимость нечасто, но случается.
