ограничился злобной усмешкой.
– Полагаю, одного мы нашли!
– Одного кого? – спросил Барат.
– Оператора. Парень с гигантским жировиком был среди тех, кто заказал костюмы и мечи, в которых мы собираемся установить ловушку.
Тара Чейн посмотрела на меня так, словно я излучал ослепительное безумие.
– Прошу прощения. Послушайте, это еще одна причина, по которой я к вам заглянул. – На мгновение в ее глазах вспыхнула надежда, но сразу погасла. – Кстати, что вы собираетесь предпринять по поводу сестры?
На смену Таре Чейн Махткесс пришла Лунная Гниль.
– Мы знаем, где ее держат. Пусть как следует помаринуется.
– Что?
– Ну ладно. Пусть кто-нибудь за ней приглядывает. Крысюки как раз сгодятся. Я им заплачу. Но пусть сидит там. Если дело примет дурной для нее оборот, мы что-нибудь придумаем.
– Вы действительно этого хотите?
– Пускай тупая сучка поварится в собственном соку.
Не слишком милосердно по отношению к сестре. Но не мне судить.
Я начал рассказывать о «Дивных диковинах» и Тривиасе Смите, церемониальных нарядах и поддельных старинных мечах.
– И ты хочешь устроить диверсию с оружием.
– Да. Нет. Не совсем. Проклятие… Это хорошая идея. Если вы можете устроить так, чтобы они просто гнулись, когда пытаешься кого-то насадить… Тьфу.
Я подумал, что на полном ходу влетел в словесные зыбучие пески. Но дама была не в настроении играть. Или ее ум оказался не таким вывернутым, как мой.
– Сделать вставку для рукояти, чтобы впоследствии отследить мечи, реально. Что-то более сложное – непростая задача. Барат, как твоя мать?
– Я склонен к оптимизму. Ее пальцы начали подергиваться. Тэд говорит, она может быть в сознании.
– Если она в сознании хотя бы наполовину, значит, вернется. Она слишком сильна и слишком упряма, чтобы сдаться.
Барат кивнул.
– Это точно. Она не уйдет, пока не рассчитается за Страфу.
Я решил, что пора вернуться к мужчине, который пытался шантажировать Лунную Гниль. Весьма опасное занятие, когда имеешь дело с человеком с макушки Холма.
– Леди Махткесс…
– Тара Чейн, – без улыбки перебила она.
Барат едва заметно кивнул, подняв брови. Он был удивлен. Лунная Гниль приняла меня в свой круг.
– Тара Чейн. Закончив тут, я направлюсь к себе домой. Я очень устал. Отчитаюсь перед партнером и рухну. Но… если вы в состоянии заставить себя сделать это, не могли бы вы пойти со мной? Он мог бы извлечь ценную информацию из вашей встречи с тем человеком… – Я замолчал, уверенный, что зря сотрясаю воздух. Однажды она уже позволила насилие над собой – и этого было больше чем достаточно.
Тара Чейн поднялась.
– Вы двое займитесь тарелками. Должно быть, умираете от голода. Я сейчас вернусь.
Она вышла в фойе, переговорила с кем-то – я подумал, с Паленой. А может, с Долларом Дэном. Затем наступила тишина, которую вскоре нарушил шепот.
– Что вы думаете? – спросил я Барата.
– О чем?
– Обо всем в целом и о ней в частности.
– Тара Чейн. Она позволяет дружбе и совести, которая обычно спит, влиять на свой имидж. – Я не ответил, и он добавил: – Большинство людей с Холма окажется лучше, чем ты думаешь, если познакомиться с нами поближе.
Я молчал. Он мог проверять меня. Вот в чем проблема с мерзавцами. Чем ближе ты их узнаешь, тем лучше понимаешь, почему они такие. Возможно, даже начинаешь сочувствовать.
Что не отменяет необходимости раскалывать черепа и перерезать глотки. Ведь ты имеешь дело с нынешним монстром, а не былой жертвой.
Тара Чейн вернулась.
– У меня есть все что нужно для маячков. Однако мне интересно, кто, по твоему замыслу, будет осуществлять слежку. У тебя нет таланта. У него тоже.
