— Одним словом, она бросила меня, когда стало ясно, что с этим уже ничего не поделать, — резюмировал Гильад, мимолетным жестом указав на свое лицо.
Мы сидели друг напротив друга за квадратным столиком, поглощая местный хлеб и два салата из небольших тарелочек — закуски, подававшиеся всем посетителям, дабы им было не скучно дожидаться заказа. В битком набитой таверне было шумно, и нам то и дело приходилось наклоняться над столешницей, чтобы расслышать друг друга.
— Мерзко.
Я поморщилась, как… как незнакомые люди при виде моей внешности.
Собеседник пожал плечами — дескать, он недостаточно объективен, чтобы оценивать справедливость моего вердикта. И приложился к кружке с элем — это было перцое, что мы заказали по прибытии.
Я хотела развить свою мысль: одно дело — незнакомцы, отворачивающиеся от некрасивого или изуродованного лица, и совсем другое — близкий человек. А потом подумала: не стоит лезть в чужие отношения. Высказалась вкратце — и хватит.
— Вам не нужно отчаиваться, — сказала я вместо этого, видя, как стремительно пустеет кружка спутника. — Найдется еще другая женщина. И вообще главное, что жизнь не пошла под откос. Общество не придает такого уж глобального значения внешности мужчин. Кроме того, вы же ветеран. Значит, на улице оказаться не доведется. Королевство в любом случае об этом позаботится.
Гильад кивнул, безразлично уставившись на открывшееся взгляду дно.
— Повтори! — крикнул он пробегавшему мимо служке.
Тот подхватил кружку, виртуозно удерживая ее одновременно с четырьмя-пятью другими предметами.
— Вы говорили, вам недавно улыбнулась удача, — припомнил Гильад. — Не расскажете, в чем?
— Расскажу. — Я легонько повела плечами: ничего секретного в моих новостях не было. — Работу нашла, хорошую. По специальности, у известного омана.
— На Острове?
— Угу.
— Действительно хорошо, — согласился военный.
— Вы только поглядите на эту парочку! — Даже удивительно, но пропитой голос небритого мужчины в зеленой рубашке мы услышали сразу, невзирая на общий шум, фоном наполнявший таверну. — Нашли друг друга!
Приятели говорившего, каковых за столом сидело человек пять, охотно загоготали. Пустых и полупустых кружек перед ними стояло немало, тарелок с едой было существенно меньше. Видимо, они уже вошли в то состояние, когда хорош любой повод посмеяться, и уровень шутки перестает иметь значение.
Гильад, недобро прищурившись, со стуком поставил собственную кружку на стол.
— Ты что-то хотел мне сказать, парень? — громко спросил он. — Я как-то не расслышал. Повтори!
Последнее слово прозвучало требовательно. Но веселая компания плохо скрытую угрозу не оценила.
— А что, со слухом у тебя тоже неважно? — пуще прежнего развеселился мужчина в зеленом. И подчеркнуто громко, сложив руки трубочкой и поднеся их ко рту, прокричал: — Я говорю, людей не пугайте! Сидели бы дома и горя не знали! А тут, не ровен час, кому-нибудь аппетит испортите.
Я попыталась перехватить руку Гильада прежде, чем он поднимется на ноги, но не успела.
— Это ты мне, мразь? — Глаза моего спутника подернулись пеленой от гнева. — Мне? Королевскому офицеру?
— Не стоит, — попыталась вмешаться я, но Гильад меня не услышал. А даже если бы услышал, сомневаюсь, что в тот момент мое мнение сыграло бы для него хоть какую-то роль.
— Ну, тебе, — не дрогнув, отозвался «зеленый».
— Эгей, ребята! — послышалось с другого конца зала. Я только теперь осознала, что перекрикивание между столами привлекло всеобщее внимание, и прочие разговоры в таверне стихли. — Кажется, здесь кто-то не уважает мундир?
Четверо мужчин поднялись из-за углового столика. Из них лишь двое были в форме, но вполне вероятно, что и остальные в прошлом были военными — возвращаясь со службы, такие люди по большей части носили гражданскую одежду.
«Зеленый» и его приятели напряглись, но отступать не собирались. Вышли из-за стола. Четверо военных и Гильад — тоже.
Послышался звук первого удара, зазвенело бьющееся стекло. Посетители повскакивали с мест: одни — для того чтобы принять участие в драке, другие — с целью получше ее видеть, третьи — в намерении поскорее покинуть таверну. За чужими спинами я уже ничего не могла разглядеть и чувствовала себя препаршиво. Когда треск, стук и звон, а следом — взбудораженные крики публики возвестили о первом пострадавшем, оказавшемся спутником «зеленого», я вышла на улицу и остановилась у кирпичной стены.
Обхватила себя руками, несмотря на то что сгущающийся над Аярой вечер был безветренным. И долго смотрела в пространство перед собой. Можно
