Я махнула рукой в сторону противоположной стены, намекая на дорогу, которую иллюзорная девушка недавно преодолела между партами.
— А почему крестных фей стали называть именно так? — вновь проявила неравнодушие к теме обсуждения темненькая.
Я одобрительно улыбнулась: думаю, из девушки выйдет толк.
— Людям очень трудно понять, как кто бы то ни было, человек или фея, может творить добро без особых причин. Помочь родственнику — это, с их точки зрения, нормально и понятно. Такое поведение работает на выживание вида. Крестная — это почти что родственник, насколько фея вообще может оказаться родственницей тому, в чьих жилах течет исключительно людская кровь. А вот бескорыстная помощь совершенно посторонней девушке — или совершенно постороннему юноше — вызывает в людях когнитивный диссонанс. Такова человеческая природа, — развела руками я. — Об этом вы подробнее поговорите на уроках психологии с профессором Мелюзиной. И да, для будущей феи-брауни такие знания особенно важны, — улыбнулась темноволосой я. — Вам важно не просто понять людей, а еще и полюбить их такими, какие они есть. Это совсем не просто. Но думаю, Дейве, у вас получится.
Уроки закончились к шести часам вечера, и я, чувствуя себя дико уставшей, вошла в учительскую. Первым делом направилась к шкафчику, в котором хранились наши чашки, а также все, что нужно, дабы приготовить горячие напитки. Я привычным движением выхватила коробочку с кофейным порошком.
— Привет.
Можно было подумать, что голос принадлежит умирающему, но я-то отлично представляю себе состояние преподавателя, который в шесть часов вечера все еще не разделался со своей работой. И, более того, знает, что продолжать придется долго.
Фея Мелюзина была обладательницей огненно-рыжих волос и наряды носила соответствующие — яркие, привлекающие внимание, выделяющиеся на фоне одежды окружающих. В данный момент она сидела за столом и скользила слегка безумным взглядом по пергаменту. В руке она при этом держала перо, с которого почти готова была сорваться алая капля. Ни дать ни взять демоница, подписывающая договор на крови. И только идеально зная ситуацию, можно было определить, что это всего лишь добрая фея, уставшая к концу рабочего дня, вчитывается в студенческие каракули и исправляет ошибки красными чернилами.
— Ну как? — сочувственно спросила я, привычно давая чайной ложке указание насыпать в чашку две порции с верхом.
Мелюзина шумно вздохнула, выпуская из груди полустон-полурык.
— Вот, посмотри. — Она развернула в мою сторону пергамент, полный скачущих букв, перечеркиваний, клякс и стрелочек, должных показать, в каком порядке следует читать абзацы. — И знаешь, что написано в конце? — Она нашла нужное место и с выражением зачитала: — «Профессор Мелюзина, пожалуйста, простите меня за неаккуратность. В моей комнате творится то же самое». И как прикажешь к этому относиться?
Я рассмеялась и переместилась с чашкой к коллеге поближе.
— Много еще экзаменов?
— Порядочно, — тоскливо протянула она. — Знаешь, я иногда так завидую боевым магам с соседнего отделения. Ну посуди сама, что такое у них экзамен? Призвал на тренировочную площадку дракона, выставил туда же студентов. И все! Кто справился, тот прошел курс. А кто не справился, тем даже двойку ставить не надо. Опять-таки и возмущаться они уже не придут, апелляцию подавать не станут. Красота! — мечтательно выдохнула она напоследок и вновь с несчастным видом взялась за перо.
— Я думаю, с практическими предметами все тоже не так просто, — усмехнулась я, наливая в чашку воды. Пока холодной.
— Наверное, — отмахнулась Мелюзина. В итоге кроваво-алое пятно все-таки слетело с пера и капнуло на стол. Фея поморщилась и небрежным движением руки заставила пятно вновь превратиться в каплю и занять прежнее место на кончике пера. — А все-таки я иногда мечтаю о том, как было бы здорово упростить наши теоретические экзамены. Скажем, ввести систему выбора правильного ответа из четырех. Вот, например:
Здорово, правда?
Я рассмеялась.
— Тут не хватает еще одного варианта: «Студентки, молчать!».
— Можно добавить, — махнула рукой Мелюзина. — Главное, посуди сама: никаких расшифровок почерка, никаких стрелочек, непонятных загогулин и попыток решить, можно ли засчитать ответ, если среди трех абзацев ничего не значащей отсебятины обнаружилось полтора правильных слова. А вот еще,
