Эсперо тихо фыркнул и помотал головой.
– Ничего страшного, успокойтесь. Скоро вы и сами все поймете. Она… она знает, что делает.
– Знает? – громко всхрапнула Асуль. – Да что она может знать? Она слишком молода. И она здесь никогда не бывала.
Эсперо кинул быстрый взгляд на чалую. Он был почти благодарен ей за наглый тон – она помогла ему понять, почему именно Эстрелла стала их вожаком.
Так думал он – но как объяснить это чалой, чтобы она поняла? Любой из лошадей? Родословная каждого была длинна, но Эсперо словно воочию видел серебристую нить крови Эстреллы, протянувшуюся на много столетий назад, к предкам вех лошадей, пасущимся на Первых Пастбищах Первого Континента, по земле которого они сейчас скачут.
Эстрелла была самой юной из них – но и самой старшей, Эсперо видел это в ее глазах. Она обладала не инстинктами – древней судьбой. Он все больше убеждался в том, что юная лошадка видит своим внутренним взором призрак Первой Лошади, которая и ведет ее, ведет вернее, чем Звездный Ковш. Эсперо ограничился суровым взглядом в сторону чалой, но ничего не сказал.
Темнота ночи сменилась рассветной дымкой, потом дымка стала жемчужной. Эстрелла повела носом и повернулась к остальным.
– Сюда!
Когда наступил рассвет, облака плыли так высоко, что небо казалось опрокинутой вверх дном чашей, наполненной ярко-розовым сиянием. Лошади быстро выстроились обычным своим порядком. Эстрелла шла впереди, с двух сторон от нее – Эсперо и Грулло. Дальше на флангах – два жеребца, Аррьеро и Бобтейл. В середине – кобылы Анжела, Корасон и Асуль, за ними два молодых жеребца, Селесто и Вердад. Вердад с любопытством принюхивался и присматривался к Селесто.
– У тебя один глаз голубой, а другой нормальный, да?
– Они оба нормальные. Я обоими одинаково вижу.
– Ты правда видишь голубым глазом?
– Да.
– А знаешь, как называют коня с голубым глазом? – не унимался Вердад.
– Полагаю, «конь с одним голубым глазом»! – хмыкнул Селесто.
– Нет! Его называют «конь со стеклянным глазом»!
Селесто сердито фыркнул.
– Что за глупость! Ты что, думаешь, у меня ненастоящий глаз?
– Я не знаю. Но Искатель и его люди так и называли лошадей вроде тебя – «стеклянный глаз».
– Они ничего не знают о лошадях! – бросил Селесто посмотрел на Эстреллу. – И не знают того, что знает она.
– Она? Девчонка?
Селесто кивнул. Вердад засопел и недоверчиво заметил:
– Почему все идут за ней? Она же самая молодая из нас. Она даже на земле ни разу не стояла, пока не попала сюда. Она родилась на корабле.
– И все-таки она знает эту землю.
Вердад засопел еще громче и немного испуганно покосился на Асуль.
– Она тоже. Про чалых говорят… сам знаешь!
– Что же говорят про чалых? Что-нибудь вроде той глупости – про стеклянный глаз?
– Нет. Наши хозяева… ну… они говорили, что чалые лошади, очень умные. Они бывают всех оттенков, как радуга, и поэтому…
Селесто сердито заржал и перебил Вердада.
– Лошади – не радуга, а Искателя здесь нет. Здесь вообще больше нет хозяев. Здесь главные – лошади. Кобылы идут впереди, а жеребцы, как Эсперо и Грулло, защищают нас.
Вердад снова покосился на Асуль, словно ожидая, что она ответит за него. Кобыла перехватила его взгляд.
– Что случилось, Вердад?
– Ничего.
– Что-то случилось, я же вижу. Ты выглядишь встревоженным. Я уже говорила тебе: если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь поделиться со мной.
«Это зачем же?» – подумал Селесто. Странно. Почему Вердад сам не может решить, с кем ему делиться, а с кем нет? Асуль ему не мать и не сестра. Селесто прибавил шагу, чтобы догнать Эсперо.
Эстрелла смотрела на небо. Когда они покидали Город Богов, луны на небе не было. Потом она росла и стала полной, а они все шли на
