Другие животные постепенно подхватывали песню. Волки завыли, а из гортаней Тоби и Барни вырвался глубокий рев, отозвавшийся далеким эхом в сердце Фаолана.
Свое последнее убежище на той стороне Замерзшего моря они назвали Последней берлогой. Теперь, выбравшись на небольшую песчаную полоску вдоль линии прилива, над которой навис земляной берег с многочисленными норами, но без малейших признаков снега или льда, они выискивали место убежища в этом мире, которое назовут Первой берлогой.
Аббан развернулся, снова вошел в воду и поплыл к Большому Бивню.
– Нам нужно тоже поблагодарить Большого Бивня, – предложил Фаолан.
Остальные согласились и вместе поплыли к нарезавшим в бухте круги нарвалам.
– Наступает время отлива, – предупредил их Аббан. – Поспешите, долго оставаться тут они не смогут.
На бивне нарвала до сих пор краснели пятна крови, но Аббан подплыл к месту между бровью и дыхалом нарвала и принялся лизать серую в крапинках кожу кита. При этом из его горла вылетали странные звуки – звуки, которые до сих пор не издавал ни один волк на свете. Старый Бивень закрыл глаза и казался довольным.
– Мы не говорим на его языке, – пробормотала Мхайри.
– Это неважно, – ответил Аббан. – Просто лижите их в том месте, где и я. Так вы им скажете «спасибо».
И вот волки и два медведя подплыли к нарвалам, которые довезли их до берега, и стали лизать в том месте, на которое указал нарвал. Киты же радостно били хвостами по волнам, поднимая брызги.
Аббан засмеялся.
– Старый Бивень говорит, что хватит их благодарить, а то никто не захочет уплывать, а вода уйдет.
Волки с медведями побрели на сушу, на песчаный пляж. Аббан взбежал на самый высокий холм и забрался на скалистый выступ, нависавший над заливом. Он провожал взглядом нарвалов, уплывавших к горизонту, и с его мордочки капали слезы вилиг, как они назывались на волчьем языке, – особые грустно-счастливые слезы. Они не так жалили, как другие слезы, и некоторые говорили, что у них янтарно-золотистый цвет.
А как же ему было не печалиться расставанию с друзьями и как было не радоваться от того, что за такой короткий срок судьба подарила ему не одну, а целых две жизни? Одну – жизнь волка и другую – жизнь морского существа. Да, ему необыкновенно повезло, но почему так получилось? Почему он упал в морскую пучину и нашел там дорогих его сердцу животных? Почему он понимал их язык? Настала пора прощаться с морем и с этими существами, спасшими ему жизнь и избавившими навсегда от Хипа, который без конца преследовал и мучил его, Аббана, с рождения.
Рядом с ним встала Кайла, которая, казалось, прочитала его мысли.
– Пусть убирается в Сумеречный Мир и никогда не найдет свой хвост.
Она ткнулась носом в загривок Аббана и поворошила ему мех.
– Пойдем, сынок, к остальным. Солнце садится. Нам нужно найти убежище.
– Еще немножко, мам. Я хочу подождать до заката, пока не наступят сумерки. Я еще вижу их хвосты и бивни. Хочу запомнить их навсегда. Они такие благородные, достойные животные. Прямо как стражи, о которых ты мне рассказывала.
– Ты имеешь в виду сов? Ночных стражей? – спросила тихо подошедшая к ним Дэрли.
– Да. Ты должна рассказать нам все, что знаешь о них. Мы не должны их забыть.
Дэрли кивнула головой на восток.
– Это было далеко, но мы их не забудем – сов, Ночных стражей.
– Я помню их и могу рассказать их историю, – сказала приземлившаяся рядом Гвиннет.
Она склонила голову набок, к востоку, и застыла, словно прислушиваясь к истории, которую ей нашептывал ветер.
– Давным-давно в далеком королевстве Га’Хуул жили на свете совы-рыцари, которые всегда выступали против тьмы и совершали благородные поступки. Они никогда не лгали и говорили одну только правду. Они поставили себе целью искоренить все зло в мире, помочь слабым, утешить страдающих, вразумить тщеславных и поставить на место грубых. С чистым сердцем они возносились в воздух…
Четыре волка и сова долго сидели на вершине холма. Когда на землю стали опускаться сумерки, которые совы называли лиловыми, за горизонтом исчезли последние раздвоенные хвосты китов.
К ним подошла Эдме.
– Спускайтесь. Беллс нас покидает, – сказала она тихо. Все отвернулись от моря и пошли вниз. Последним спускался Аббан, бросив последний взгляд на восток, но нарвалов там уже не было. Как и не было видно ни малейших следов Ледяного моста.
