событий своей жизни, чтобы не подпускать близко страх. Он напрягается, напрягается снова и снова, но озарение так и не приходит, и ужас превращается в панику. Падение.
«Мари».
Натан рыдает, пытаясь найти воспоминание, за которое можно было бы уцепиться, чтобы удержать равновесие. Вирус уже выходит за пределы его тела, взаимодействуя с раствором из резервуаров. Ящик Пандоры открыт, амниотическая жидкость начинает бурлить, и Натан вздыхает в последний раз.
Черная трава
ЗАГРЕБ,
Скольжу вдоль стены. Упираюсь в парапет и прыгаю на водосточную трубу, которая идет вверх по зданию клиники. Меньше чем через минуту добираюсь до третьего этажа, охранник на посту принимает мои маневры за обычный сквозняк. Удивленный, он даже не пытается выдернуть лезвие, которое внезапно вонзается ему в затылок.
С балкона я проникаю в коридор, ведущий к цели. Второй охранник падает на пол, сигнала тревоги по-прежнему не слышно.
Сверяюсь с циферблатом — у меня осталось всего пятьдесят секунд.
Коридор пуст, бесшумно ступаю по плитам пола.
Настороженно посматриваю вправо, шарю отмычкой в замочной скважине. Из-за двери доносится шорох.
«Проснулся».
— Пришлось за тобой побегать, Питер.
Мышцы Сахара напрягаются, он тянет руку, пытаясь нащупать кнопку, включающую сигнал тревоги. Я уже сижу на нем верхом, заламываю руку за спину, выкручивая плечо, и закрываю лицо подушкой, чтобы заглушить крики.
Но не чтобы убить его.
Перерезаю провода сигнализации ножом, потом вынимаю из сумки металлическую коробочку.
«Подарок от профессора Дармана».
Сахар дрыгает костлявыми руками и ногами, но моя хватка не ослабевает. Я сижу верхом на отце, сосредоточившись на каждом этапе своей задачи.
В коробочке лежит шприц.
Мышцы его шеи вздрагивают, когда игла проникает в яремную вену.
— В память о Натане, Камилле и обо всех остальных.
Надавливаю пальцем на поршень, жидкость вливается в вену.
Убираю подушку и, опустив руки, на несколько мгновений застываю, как завороженная.
«Только и всего».
Посреди кровати, под ризой Сахара, бушует вирус. Соприкоснувшись с его ненавистью и безумием, он порождает такие мутации, каких еще не видел никто. Полы его одежды приподнимаются от внезапных толчков, вызванных генетическими трансформациями. На лице и руках появляются метастазы.
На губах выступает пена. Воткнутый в шею шприц меняет форму. Волокна мышечной ткани образуют странную сеть, которая начинается у кончика иголки.
Полупрозрачная сеть превращается в кокон, обволакивающий зараженное тело.
Между полами ризы прорастает черная трава. Я выскальзываю в коридор и проделываю тот же путь в обратном направлении.
