Чего, в общем-то, не скажешь о них.
Впоследствии их связь продолжала крепнуть, поддерживаемая по телефону, электронной или обычной почте. Он всегда считал ее родной сестрой. Они рассказывают друг другу почти обо всем, хоть у него и есть досадная привычка порой забывать о самом главном. Она смеется над его причудами.
— Мари выглядит неплохо, — говорит она. — Приятно видеть ее такой после стольких лет хандры. Я не была у нее с тех пор, как она вышла на пенсию. Рада за нее. У нее теперь столько дел.
— Да, это занимает ее. С папой ей было весело. С тех пор, как он умер, она скучает… Это не так уж страшно, но все-таки она скучает.
— Может, она не все мне говорит… ты ее единственный сын, естественно, у нее от тебя нет секретов.
— Хватит болтать глупости, ты прекрасно знаешь, что мама считает тебя дочерью… она не хочет огорчать тебя своими заботами в такой момент, вот и все…
Он добавляет:
— Она не любит говорить о себе.
Камилла с сомнением хмурится.
Натан живет в небольшой квартирке на улице Елисейских Полей, недалеко от Гренобльской налоговой службы.
«Претенциозное название для незначительной улочки».
Как только он приехал сюда, ему сразу приглянулся двор, засаженный деревьями разных пород и восхитительными кустами роз. Выбор квартиры был вторичен.
Наскоро прибравшись, он устраивает Камиллу в гостиной. Квартира не очень-то чистая, зато в ней можно спокойно пожить некоторое время вдвоем, не наступая друг другу на пятки. Стоя в коридоре у входа, она с улыбкой наблюдает за ним.
— Спасибо тебе, ты мне очень помог.
Потом, тише:
— Не думаю, что смогла бы провести еще хоть один день взаперти в своей квартире, сидеть и слушать гул машин.
— Ты же знаешь, я рад тебя видеть, и потом, по правде сказать, в последнее время мне не хочется оставаться одному.
Она смеется.
Как следует накормив ее непроверенными макаронами, Натан садится за письменный стол и включает компьютер. Ему попадаются статьи и тексты, собранные Бахией и его докторантами из «Лера».
«Исследования, над которыми мы работали в начале лета…»
Забытые.
И все же история с веб-сайтами и псевдонаучными журналами весьма заинтриговала его. Но с появлением Лоры в его жизни все встало с ног на голову. Бахия долго ругала его за летнее бездействие, ведь она потратила столько сил на поиск материалов.
Насмехалась, положив руки на бедра:
«Господин Сёкс падок до женщин».
Бахия неисправима. Она вернулась к своей диссертации, и с тех пор они почти не виделись.
Натан заново погружается в изучение документов, но тут из ванной, промокая полотенцем волосы, выходит Камилла.
— Над чем ты работаешь? Это связано с папками, которые я привезла от Мари?
— На самом деле я попросил маму отыскать эти материалы еще в начале июля. Я случайно наткнулся на золотую жилу. Речь шла о структурных связях между сексуальными импульсами и потреблением, о технологизации женского тела, ну и все в таком духе… Мне понадобились старые записи, которые лежали в гараже. А потом я занялся другим и забыл…
Он думает, улыбаясь:
«…но мама все-таки вспомнила…»
— Но в итоге оказалось, что золотая жила того не стоила?
— Нет, я думаю, как раз стоила. Александр и Аттила продолжают присылать мне документы по почте.
— Твои докторанты?
— Они самые. Короче, я был занят все лето. Не хватало времени серьезно взяться за дело, и теперь я отстал.
— Занят! Чем же это?
— Да ничем. Я ничего не делал.
— А!
В устах Камиллы междометие «А!» само собой приобретает вопросительную интонацию. Желая избежать вопросов, которые не заставят себя долго ждать, Натан сдается.
