обрел в ее лице друга.
Она приходила раз, два раза в неделю, приносила новости из Зоны и каждый раз вспоминала мужа. Сначала Лексус не говорил ей, что Кая Черный Судья приговорил к смерти, потом признался, но она все равно не поверила, она доверяла только собственному сердцу, а сердце говорило ей, что Кай вернется.
– Нет, спасибо. С утра было давление, – поморщился Лексус, и Ника села на край балкона, покачивая ногой в темно-зеленой туфельке, отхлебнула из чашки, которую держала обеими руками.
Воцарилось молчание. Лексус думал, что Нике сорок, а ведет она себя как девочка. Ника ни о чем не думала, смотрела, как по небу ползло облако, похожее на белую черепаху.
Вдалеке шелестела трасса, мяукали брачующиеся коты, по-летнему чирикали стрижи…
Пронзительно зазвонил звонок калитки, Лексус подпрыгнул в кресле и закашлялся. Раньше у него в доме часто бывали гости, и звонок не смолкал, – то артефакт принесут, то какую безделицу, – теперь он отошел от дел.
Ника посмотрела в ту сторону, но калитку закрывали высокие розовые кусты и пара деревьев.
– Открыто! – громко произнес Лексус, выдохнув дым. – Входи!
Он знал. Знал, кто это там! Умиротворение на лице Ники сменилось удивлением, глаза распахнулись, шея вытянулась. Чашка выпала из рук и покатилась по полу, пятная белый мрамор коричневой гущей. Ника вспорхнула с балкона – и через комнату, к двери.
Лексус встал, выглядывая, не вынимая трубки изо рта.
Длинноволосый мужчина средних лет остановился на полпути к дому, к нему подбежала Ника, схватила его за плечи. Мужской смех слился с женским.
– Кай, привет! – крикнул Лексус.
Мужчина запрокинул голову, помахал рукой. Ника все не выпускала его.
– Вот так! – Лексус улыбнулся от уха до уха. – Сюда идите. Не поверишь, тебя дожидается бутылка водки, которую я так и не допил в Зоне! Отметим возвращение.
Обнимая Нику, Кай поднимался по лестнице мимо мраморных статуй, оплетенных диковинными растениями. Он был свободен.
