– Тогда приду.
Морин шла домой не спеша и по дороге снова наткнулась взглядом на рабочих у котлована. Чем-то они напомнили ей Кенни Толкина. Почему все-таки он сбежал? Из-за просроченных взносов? Странно как-то, нелогично. Люди бегут, если чего-то боятся. Морин вспомнила необъяснимое появление новых ворот, и, несмотря на жару, ее пробрал озноб.
В почтовом ящике лежала глянцевая брошюрка. И конечно, называлась она «Методические рекомендации по искоренению сексуальных домогательств в коттеджном поселке Бонита-Виста». Морин на ходу раскрыла брошюрку, и в глаза сразу бросился подзаголовок: «Любовь подождет».
Чего подождет?
Морин бегло просмотрела параграфы, отмеченные жирными точками.
«Сексуальные отношения между соседями трудно сохранить в тайне. Другие жители поселка наблюдают за вами и выносят свое суждение; в результате обстановка накаляется, возникает дисгармония.
Отношения могут закончиться разрывом, и тогда у одного, а то и у обоих участников останется горький осадок. Это также ведет к дискомфорту в обществе, возникает неловкость, случаются иногда и проявления мстительности.
Секс между соседями, даже по взаимному согласию, – неподобающее поведение. В настоящее время подобное не запрещено уставом, однако соответствующие правила уже разрабатываются и будут поставлены на голосование в сентябре, на ежегодном отчетно-выборном собрании».
Морин нахмурилась. Постойте, здесь же ни слова о сексуальных домогательствах! Просто правление, как и говорила Одри, беззастенчиво лезет в личную жизнь обитателей поселка. Мало того, что ассоциация изгоняет должников, они еще будут указывать, кому с кем спать! А дальше что? Спрашивать письменного разрешения на определенные позиции во время полового акта? Какая неслыханная наглость! И смешно, и страшно.
Что-то подталкивало Морин выбросить брошюрку, не показывая Барри. И без того тяжело признавать, что была неправа, а тут еще такое вопиющее подтверждение… Но и замалчивать такую штуку нельзя. Барри и Рэй с самого начала все говорили верно. Пусть новые правила, о которых упоминается в брошюре, не касаются ее лично, – кто знает, может, вслед за тем примут новые решения, которые непосредственно заденут их с Барри. Морин невольно задумалась: что еще ассоциация пожелает запретить?
Текст наконец пошел.
Барри тихо радовался, не пытаясь анализировать, чем был вызван творческий кризис. Он не из тех, кому обязательно нужно докопаться до причин; все наладилось, и отлично. Лишь бы и дальше так оставалось.
Барри допечатал предложение, размял пальцы и перечитал только что написанный абзац.
Кажется, Голливуд его испортил. Звучит мелодраматично и даже, наверное, смешно – и все же, если честно, он невольно все время держал в уме возможность экранизации нового романа. Раньше сюжет и персонажи служили только задачам самого повествования, и никакие соображения реальной жизни роли не играли. А едва замаячил призрак киноуспеха – и вот уже Барри почти бессознательно подбирает актеров и актрис на роли своих героев и непривычно много внимания уделяет видеоряду. Старается учитывать, что будет лучше смотреться на экране.
Влияет ли это на качество текста? Как будто нет, но сама возможность слегка тревожит.
И все-таки дело идет. За утро Барри написал двенадцать страниц. Он сохранил написанное, выключил компьютер, встал и потянулся. Пора обедать.
В кафе он застал непривычную тишину, хотя все завсегдатаи были на месте. Ему стало неуютно от ощущения, что разговор прервался из-за него.
– Всем привет! – воскликнул он, чересчур широко улыбаясь.
Хэнк ответил коротким «здор
Берт за стойкой ограничился кивком. Барри сел за свой обычный столик у стены, и непривычно тихая Лорелин приняла у него заказ.
Прихлебывая воду, Барри старался поймать чей-нибудь взгляд, но приятели упорно отводили глаза. Похоже, его намеренно игнорировали. Барри почувствовал себя посторонним, неуместным, как в первый свой день здесь. Страшно захотелось попросить у Берта еды на вынос. Пришлось собрать всю силу воли, чтобы остаться на месте.
Постепенно вновь послышались разговоры – сначала в дальнем конце зала, потом за соседними столиками. Барри старался не подслушивать, но когда Джо произнес название «Бонита-Виста», Барри невольно насторожил уши.
– Это уже выходит за рамки, – сказал Лайл.
Ему стали поддакивать.
– И ведь опять ничего им за это не будет, – громко проговорил Джо. – Никого не накажут.
Лорелин принесла Барри еду и сказала, обращаясь не к нему, а к Лайлу с компанией:
– Сестра его нашла. Хотела покормить собаку, а он около собачьей миски лежит.
Хэнк прокашлялся.
– Вы тут все прямо как о покойнике. Может, он и оклемается.
