На вопрос мужа, в чем, собственно, состоит идея, красавица важно заявила.
– Не скажу из вредности, – и показала язык.
День двадцатого июня выдался на редкость удачным – светило солнышко, небо разъяснилось и лишь кое-где виднелись белые барашки облаков. На пирсе собралась приличная толпа провожающих, нанятый оркестр пытался изобразить нечто бравурное. Последние объятия, поцелуи, наставления. Послышалась команда: «Все по местам!» – и экипаж отхлынул с пирса на корабль. По вантам взбежали матросы, распустились паруса, на мачте затрепетал флаг объединенных провинций Нидерландов. «Россия», набирая ход, выходила из порта, на пирсе замахали платочками и шляпами провожающие. Отряд чернокожих солдат по знаку Уно дал холостой залп в воздух, на судне эхом отозвалась носовая пушка. Корабль, быстро набирая ход, вышел на рейд и, набрав скорость, за короткое время превратился в светлое пятнышко у линии горизонта. Вскоре и оно исчезло. Анна, косо глянув на пассию Юсупова, неожиданно предложила:
– Пани Ядвига, приглашаю вас в гости, посидим, пообщаемся.
Польская красавица, тряхнув шикарными локонами, спросила:
– А рюмка сладкой водки найдется?
– Не беспокойтесь, этого добра у нас более чем в достатке.
– Едем!
Глава 4
Через три дня Кошкин и Юсупов на свежем воздухе попивали из серебряных кубков охлажденное виноградное вино, доставленное ушлыми голландскими купцами из Франции. Сидя за небольшим столиком на трехногих табуретах, благодушно присматривали за повседневной суетой экипажа. «Россия» легко резала небольшую океанскую волну, которая с шипением оставалась за кормой. Оставив позади Ла-Манш, прошли вдоль Испании и Португалии и сменили курс – подались вправо, нацелившись на Кубу.
Друзья решили не упускать возможности и живьем, так сказать, посмотреть на настоящих пиратов Карибского моря. От нахлынувшей романтики южных морей и эпохи «джентльменов удачи» Мачо вдруг просипел:
– Пиастры. Пиастр-р-ры.
Кошкин констатировал:
– Срочно заводим попугая, а не то придется тебя, Илюха, на жердочку сажать.
– Не надо меня на жердочку, я еще пригожусь.
Потом без всякого перехода заметил:
– Командир, обрати внимание, сколько лишнего народа топчется на палубе.
– Ты прав, Илья, надо это дело прекращать. Безделье до добра не доводит.
Майор знал, что говорил – полжизни в армии.
Мачо подал отличную идею, правда, зашел издалека:
– Иван, как тебе национальный состав команды?
– А чего?
– Половина – англичане, затем шведы, датчане, немцы. Офицеры – голландцы, плюс наш тсонга. Я к чему клоню, национальности разные, но их всех объединяет одна особенность.
– Возраст, что ли?
Илья поморщился:
– Нет, не возраст, подумай лучше.
Кошкину лень было шевелить расслабленными мозгами, тем более под такое прекрасное вино:
– Ладно, колись, что ты там придумал?
Мачо приосанился:
– Их всех объединяет, кроме офицеров, – сделал оговорку, – безграмотность.
Кошкин, выпив одним глотком кубок, радостно гаркнул:
– Точно, ты гений, Илья!
– Теперь есть чем занять матросов в свободное время, а то шарашатся по кораблю, словно дикие обезьяны.
Образовывать экипаж решили в пределах начальной школы – грамматика, письмо, арифметика, география и немного истории.
Под учебный класс приспособили матросскую кают-компанию – на флоте нынешнего времени – вещь неслыханная. Нынешние экипажи принимали пищу где придется, вплоть до кубриков в трюме.
Корабельному плотнику дали задание соорудить классную доску и покрасить ее в черный цвет. За дефицитом бумаги тот же плотник смастерил дощечки и натер их воском. Спустя два дня в приказном порядке матросы, пыхтя, сопя, втихомолку негодуя, уселись за учебу. У них моментально исчезло свободное
