— И как мы остановим то будущее, в котором мы все сгорим?
— Не думаю, что мы это сможем, но если это возможно — здесь наш лучший шанс. — Он протянул мне сложенный лист пергамента, заляпанный его влажными пальцами. — Четыре слова. Не читай их, пока не придет время.
— А как я узнаю, что время пришло?
— Просто узнаешь — и все.
— Потому что ты это видел.
— В общем, да.
— И это сработает?
Быстрый тычок.
— В любом случае, попробуй. Не каждый финал можно предвидеть.
Красная Королева смотрела на нас, Катрин и Молчаливая Сестра тоже, все трое изучали меня, словно я загадка, которую нужно разгадать. Лунтар склонил голову набок.
— Смотри, Йорг, у нас есть старуха, мать и дева — тройственная богиня древности среди нас?
И на миг показалось, что перед нами действительно одна женщина в трех возрастах. У Катрин в лице была сила Королевы, в глазах — мудрость Сестры.
— Лучше начнем, мальчик, — сказала Королева. — Время уходит.
И я подошел поцеловать Катрин с той смелостью, которая обретается, когда песок в часах утекает. И она остановила меня, положив ладонь мне на грудь.
— Сделай все как следует, Йорг.
И я впервые прошел в Золотые Ворота.
Тронный зал императора был не то чтобы набит битком, но всяко не пуст. Почти сто пятьдесят лордов Империи с советниками бродили вокруг помоста. Высокий трон из светлого дерева парил над ними, словно поджидая жертву.
Я оглядел их. Группы отделялись и исчезали в боковых помещениях, другие собирались и договаривались о чем-то или лишь сильнее размежевывались, гвардейцы, расположенные по периметру зала, наблюдали за происходящим, и повсюду стоял гул голосов.
— Эй, ты! — Высокий человек чуть старше меня отделился от своей группы в нескольких шагах от Золотых Ворот. Разряженный в шитый драгоценными камнями бархат, он что-то вещал компании из двенадцати человек, размахивая руками во время разговора.
— Что? — ответил я в том же тоне, и на миг он разинул рот от удивления. Он явно решил, что я мелкий дворянчик, явившийся без свиты со своим единственным голосом. В советники я по годам не годился.
— Что скажешь по вопросу о Мортрейне?
У него были мясистые красные щеки, напомнившие мне о кузене Марклосе.
— Никогда об этом не думал.
Люди за его спиной были похоже одеты, видимо, земляки. Откуда-то с востока, судя по виду. Из тех мест, где вопрос о Мортрейне — важная политическая проблема.
— Ну что ж, подумать-то придется.
Он попытался ткнуть меня пальцем в грудь.
Но я перехватил его еще до соприкосновения с полированной сталью моей кирасы.
— И зачем? — спросил я, когда он нервно выдохнул. — Зачем давать мне возможность причинить вам неприятности?
Я шагнул вперед, выкручивая палец, и он попятился в толпу сторонников, крича и изгибаясь, чтобы избежать травмы.
Оказавшись среди восточных дворян, жителей степей в конусообразных коронах и пестро расшитых шапках, я надавил сильнее, и он встал на колени.
— Имя?
— Молион из Хонеере.
Он прошипел это сквозь зубы.
— Йорг, с запада. — У меня было слишком много королевств, чтобы перечислять их сейчас. — И ты сделал две ошибки, Молион. Сначала дал мне свой палец. Но было и кое-что похуже. Когда я за него схватился, ты позволил использовать его против тебя, использовать, чтобы лишить тебя гордости. Не множь ошибки, парень. Палец ты потерял в тот момент, когда я взялся за него. Нужно было броситься вперед и дать ему сломаться — невелика цена за то, чтобы спасти руку и надрать мне задницу. — Я окинул взглядом собравшихся восточных королей. — С вашей стороны ошибка доверять этому. Он недостаточно силен.
