Две армады разделяло узкое водное пространство. Тысячи глаз следили оттуда за лодкой. Следили за ним.
Лодка приблизилась. Гребцы ловко удерживали ее на месте. Фэец в ливрее Маэвы встал и замер, как умели замирать только фэйцы. Качки для него словно не существовало.
– Ее величество ожидает вашего ответа.
Рован призвал на помощь остатки своей магической силы, придав лицу непроницаемое, каменное выражение:
– Передай Маэве, что Аэлины Галатинии более нет среди нас и потому дать ответ она не может.
Легкое моргание – это все, что выдавало оторопь, охватившую прихвостня Маэвы. Ее слуги были не только отлично вышколены, но постоянно помнили, какое наказание ждет их за раскрытие малейших секретов своей госпожи.
– Принцессе Аэлине Галатинии приказано сдаться, – произнес посланник.
– Королевы Аэлины Галатинии нет ни на этом, ни каком-либо другом корабле нашего флота. Ее также нет ни на берегу, ни в пределах окрестных земель. Вынужден разочаровать Маэву: она проделала столь долгий путь напрасно. Мы дадим вашей армаде беспрепятственно покинуть эти воды, если вы пообещаете нам то же самое.
Посланник презрительно усмехнулся:
– Это слова трусов, знающих о нашем численном превосходстве. А произносящий эти слова – предатель.
Рован улыбнулся одними губами:
– Посмотрим, чтo скажет Маэва, когда узнает.
Посланник плюнул в воду. Гребцы развернули лодку, и она поплыла в сторону вражеской армады.
Ровану вспомнился последний разговор с Дорином, перед тем как король отправился командовать своей линией.
Рован не нуждался в извинениях Дорина. Аэлина либо вернется, либо… о других вариантах он запретил себе думать. Но они могли выиграть для нее как можно больше времени. Могли попытаться с боем выбраться из этих мест. Ради Аэлины, ради будущего их армады.
У Дорина были схожие мысли. Они пожали друг другу руки, и король тихо сказал:
– Знаешь, а умирать за своих друзей не так уж и трудно.
Рован не пытался его уверять, что они непременно уцелеют. Король был неплохо обучен воинскому искусству, но не успел подкрепить свои знания на полях сражений. Поэтому Рован лишь мрачно улыбнулся:
– Да, не так уж и трудно.
Маэва дала свой ответ, когда солнце выплыло из-за горизонта. Она не отправила еще одного посланника. Со стороны ее армады полетел град стрел. На какое-то время вернулись сумерки: стрел было так много, что они загораживали солнце.
– Выставить щиты! – скомандовал Рован.
Его приказ относился не только к тем, от кого зависели магические барьеры, но и ко всем солдатам, взметнувшим над головой свои помятые и пробитые щиты.
Магия Рована дрогнула под натиском вражеской магии, окружавшей каждую стрелу. Рован стиснул зубы. На других кораблях, где щиты были тоньше, послышались крики раненых.
Армада Маэвы снялась с якорей и медленно поползла к ним.
Глава 64
Тело Аэлины изменилось, перестав быть телом.
Ей было с кем себя сравнивать в этой пустоте, в этом туманном сумраке. Манона сохранила свое тело. Оно сделалось почти прозрачным, призрачным, но… все же осталось телом.
Зубы и ногти Маноны блестели даже здесь, в тусклом свете, что струился сквозь клубящийся серый туман.
– Что это за дыра? – хмуро спросила Манона.
Зеркало перенесло их… неведомо куда.
– Я знаю не больше твоего, – ответила Аэлина.
Неужели за пеленой тумана время остановилось? Как повела себя Маэва, узнав, что Аэлины нет на корабле? Воздержалась от нападения или все равно атаковала? Аэлина не сомневалась: Рован будет держаться до последнего. Они с Эдионом прорвутся. Но…
Если ведьмино зеркало все-таки было Замком, который она так настойчиво искала, оно должно было немедленно откликнуться на два Ключа Вэрда. Ключи лежали у Аэлины в кармане.
Но отклика не было. Не было вообще ничего.
Аэлина вынула из ножен Златинец. Рубин на эфесе ярко блеснул. Единственный живой цвет среди этой серой мертвечины.
– Держимся вместе, – прошептала Манона. – Говорим только по необходимости.
Аэлина не спорила. Под ногами была твердь, однако сами ноги тонули в тумане. Здесь любой шаг мог привести в пропасть.
