«Моя цена безымянна». Это было написано Знаками Вэрда и адресовано тому, у кого окажется такой же знак, как у самого Брэннона. Знак незаконнорожденного. Таких называли безымянными… Значит, Аэлине суждено стать платой за давнюю ошибку Элианы.
Послание на задней стороне Амулета Оринфа было единственным предостережением, которое решился оставить Брэннон. Единственным извинением за содеянное его дочерью. И никакой подсказки о том, чтo находится внутри амулета. Об этой тайне нельзя было даже туманно намекнуть.
Но останутся другие подсказки. Для нее, чтобы она смогла закончить начатое тысячу лет назад.
Брэннон своими руками построил гробницу Элианы. И там он тоже оставил послания для Аэлины.
Загадки и подсказки. Лучшее, что смог предложить Брэннон, стремившийся поведать о правде и одновременно оградить Ключи Вэрда от сил, которые сделали бы их орудием укрепления чьей-то власти и расправы над противниками.
Потом Брэннон изготовил Морта – дверной молоток в виде черепа. Морт был сделан из особого металла, дарованного Брэннону Рианноной Крошанской. Покидая гробницу, королева ведьм коснулась его щеки.
Однако Рианноны не было рядом, когда Брэннон прятал осколок черного камня под самоцвет в короне Элианы. Второй Ключ Вэрда.
Не было королевы ведьм и когда он поставил Дамарис рядом со вторым саркофагом. Там упокоился смертный король Гавин. Брэннон ненавидел зятя и едва терпел его присутствие, но обуздывал свою ненависть ради дочери. Для Брэннона Элиана была больше чем дочерью. Он называл ее «дитя моей души».
Третий Ключ нашел свое временное пристанище… в храме Мэлы. Именно там Брэннон хотел навсегда закончить это растянувшееся действо.
Огонь вокруг храма казался Брэннону песней в его крови. Огонь звал и манил его.
Только имеющие его дарования… вернее, ее дарования… смогут добраться до этого места. Даже жрицы не могли попасть на остров в самом сердце огненной реки. Путь сюда открыт лишь его потомкам… или тем, у кого есть другие Ключи.
Третий Ключ Вэрда Брэннон положил под каменную плиту храмового пола.
А затем Брэннон вошел в расплавленную реку, в пылающее сердце своей возлюбленной. С тех пор никто и никогда не видел Брэннона, Повелителя огня и короля Террасена.
По щекам Аэлины текли слезы. Ее удивляло, что почти невидимое тело способно плакать. Это были слезы по Брэннону, который знал, какую тяжелую ношу приготовила его дочь для потомков. Которого бесило обещание, данное Элианой богам.
Как мог, Брэннон смягчил удар, поскольку отменить обещание не мог. Но он подарил Аэлине шанс на сражение.
«Моя цена безымянна».
– Что все это значит? – прошептала Манона. – Я ничего не понимаю.
А у Аэлины не было слов, которыми она могла бы объяснить ведьме суть увиденного. Даже Рован не понял бы ее.
Рядом с ними вдруг появилась Элиана. Она была ничуть не менее реальна, чем они с Маноной. Элиана смотрела на тускнеющий золотистый свет вокруг храма Мэлы. Воспоминание исчезло.
– Прости меня, – сказала она, обращаясь к Аэлине.
Появление Элианы насторожило Манону. Ведьма отошла подальше.
– Это был единственный способ, – продолжала Элиана.
Ее глаза были полны неподдельной муки и раскаяния.
– С какой целью ты выбрала именно меня? Осознанно? Или просто решила уберечь столь дорогую тебе династию Гавина?
Аэлина не узнавала собственного голоса. Он звучал хрипло и очень зло.
– Конечно, зачем проливать кровь Хавильяров, когда можно вспомнить старые привычки и выбрать другого? Точнее, другую, кто потащит этот груз.
Элиана вздрогнула.
– Дорин в то время не был готов, а ты была. Этот выбор мы сделали вместе с Нехемией, чтобы ход событий соответствовал замыслу.
– Соответствовал замыслу, – едва слышно повторила Аэлина. – Прежде всего, твоему замыслу. Ты заставила меня разгребать дерьмо, которое когда-то наворотила своим поганым воровством и трусостью?
– Боги хотели моих страданий. Я настрадалась вдоволь и продолжаю страдать. Сознавать, чтo выпало на твою долю, какую ношу ты понесешь… Тысячу лет подряд мою душу кромсали день за днем. Безостановочно. Когда-то я с легкостью сказала богам «да». Я думала, что на мне это не отразится. Далекий потомок… практически чужой мне… И правду потомку знать не обязательно. Просто он или она должна будет обладать надлежащим даром и однажды окажется в нужном месте… Но я ошибалась. Как же я тогда ошибалась.
Элиана подняла руки ладонями вверх:
– Я думала: Эраван поднимется и мир спокойно воспримет его пробуждение. Я не знала… какая тьма падет на континент. Не знала, что твоя родина пострадает, поскольку когда-то я пыталась избавиться от страданий. Я слышала множество голосов… великое множество. Они начали звучать еще до адарланских завоеваний. Голоса жаждали получить ответ и помощь.
