– Замечательно, – радостно подхватила Элида. – Вы правы: плата за проезд по мосту очень высока. Но если бы вы взяли нас к себе в труппу, пусть и временно…
Элида почувствовала, как колено Лоркана предостерегающе уперлось в ее. Но в предостережениях она не нуждалась.
– Мы могли бы внести свою часть уже сейчас. А что касается возмещения… будет видно по доходам труппы.
Оценивающий взгляд хохотуньи стал настороженным.
– Мы не столько лицедеи, сколько устроители карнавалов. Но свободных мест у нас в труппе нет.
Бородатый мужчина и красавица с упреком посмотрели на хохотунью.
– Я лишь спросила, – спокойно пожала плечами Элида. – Но если вы вдруг передумаете, мой муж, – Элида махнула в сторону Лоркана, который изо всех сил пытался непринужденно улыбнуться, – искусный метатель ножей. В прежней труппе он неплохо зарабатывал. А еще больше ему платили желающие помериться с ним силою.
Хохотунья переместила свои цепкие глаза на Лоркана, оценивая рост, осанку и мускулы. Догадка Элиды была верна: им требовались люди, а слова хохотуньи – обычный трюк для незнакомцев.
– А ты-то сама чем занималась? – спросила женщина.
– Предсказаниями. Меня называли оракулом. – Элида небрежно пожала плечами. – По большей части напускала тумана. Что-то просто угадывала.
Иначе и быть не могло, если учесть, что она не умеет даже читать.
Хозяйка труппы по-прежнему оставалась равнодушной.
– Кстати, как называлась ваша прежняя труппа?
Каверзный вопрос. Хохотунья и ее спутники наверняка знали все труппы, странствующие по равнинам. Элида напрягла память, пытаясь извлечь оттуда хоть что-то полезное…
Как-то раз ведьмы в Морате заговорили про Бэбу Желтоногую. Та ездила с карнавалом, чтобы ее не опознали. Однако зимой в Рафтхоле эту Бэбу убили. Причин и обстоятельств гибели ведьмы не знали… Из потаенных уголков памяти Элиды выплывали подробности подслушанного разговора.
– Мы работали с «Карнавалом зеркал».
В глазах хохотуньи сразу появилось уважение вперемешку с удивлением.
– Хозяйкой там была Бэба Желтоногая. Зимой ее убили в Рафтхоле. Карнавал распался… С тех пор перебиваемся случайной работой.
– А родом откуда? – спросил бородатый.
Элида не ожидала, что Лоркан поддержит разговор.
– Моя семья живет на западном склоне Белоклычьих гор. После Рафтхола вернулись туда. Прожили несколько месяцев. Ждали, пока снег не растает. Весной перевалы очень опасны. А нынче в горах разные странности творятся.
За столом словно холодом повеяло.
– Подумай, Мулли, – заговорила черноволосая, обращаясь к хозяйке. – Они готовы внести часть платы за переезд моста. А с тех пор как ушел Суал… сама знаешь.
Наверное, так звали их метателя ножей.
Элида улыбнулась, подражая улыбке Астерины.
– Мы тут еще немного побудем. Так что если передумаете… дайте нам знать. А если нет… – Она приветственно помахала погнутой ложкой. – Тогда легкого вам пути.
В глазах хохотуньи Мулли что-то вспыхнуло. Она еще раз взглянула на Элиду и Лоркана и пробормотала:
– И вам легкого пути.
Элида и Лоркан вернулись к еде.
Когда подавальщица пришла за деньгами, Элида полезла во внутренний карман и протянула ей серебряную монету.
У подавальщицы округлились глаза, и она ушла за сдачей. Элида заметила, как монета подействовала на Мулли и остальную труппу.
Лоркан видел, что Элида взяла не всю сдачу. Подавальщице досталось более чем щедрое вознаграждение. Потом они встали, еще раз улыбнулись труппе и покинули таверну.
Элида направилась в конец очереди – шла, распрямив плечи, и продолжала улыбаться.
– Ты же говорила, у тебя нет денег, – напомнил Лоркан.
– Оказалось, я ошиблась. – Элида бросила на него косой взгляд.
На этот раз Лоркан улыбнулся по-настоящему, блеснув белыми зубами:
– Тогда, Маурина, будем надеяться, что нам хватит денег и заплатить солдатам. Похоже, Мулли передумала.
Услышав скрип сапог, Элида обернулась. К ним быстро приближалась Мулли – одна. Вероятно, остальные пошли к повозкам.
Лицо Мулли было красным. Наверное, спорила со своими. Хохотунья цокнула языком:
