брезгливо рассматривал пацана, словно размышляя, стоит ли марать об него руки.
Стас потер рукавицей ушибленную грудь, на которой остался красный продольный след от каната, и решительно поднял руки в боксерской стойке. Он не собирался отдавать Ксению никому, а тем более – этому наглому, самоуверенному старикану.
Демид улыбнулся и пробормотал себе под нос:
– Ну, пускай будет так…
Он приподнял руки и решительно пошел на более высокого, но очевидно слабого соперника.
Стас всегда знал правило: хочешь драться – бей первым. И он ударил. Отчаянно, целясь куда-то в центр лица Демида. Что-то хрустнуло, и руку пронзила сильная боль. Демид даже не стал уклоняться от удара, а только, чуть наклонив голову, подставил под кулак парня свой железобетонный лоб.
– Ну, вот и все, пацан. Теперь моя очередь бить.
Увидев худенького паренька на ринге, Шторм вздохнул. «О чем только Стас думал, зачем вызвался драться? Ясно, что ему не устоять». Стоявшая рядом Матрена выдохнула:
– Мой принц…
В ближайшие несколько минут они имели сомнительное удовольствие наблюдать, как из принца делают отбивную. Матрена вдруг выпучила глаза, ее затрясло, как в ознобе. Затем глаза ее закатились, она выгнулась дугой – еще чуть-чуть, и пена выступит на губах. Ясно было – это какой-то припадок. К счастью, они с Вячеславом были плотно зажаты в пропахшей потом толпе, и окружающие не обращали на них внимания: всех слишком занимало то, что творилось на ринге. Шторм держал Матрену за плечи, а она неразборчиво бормотала:
– От судьбы нельзя уйти… Судьбу нельзя обмануть… Но как узнать, что на роду написано?
Эти слова услышала стоявшая рядом девка.
– Эка невидаль, – буркнула она. – Кто хочет узнать судьбу – тот идет на Полянку. Да только зачем ее знать? Ладно бы чего хорошее впереди было, а то ведь лажа сплошная, к гадалке не ходи.
Уже не первый раз Вячеслав слышал это название – Полянка – в сочетании со словом «судьба». Шторм считал себя человеком, далеким от мистики. Всегда полагал: чтобы починить оружие, надо взывать не к потусторонним силам, а к оружейнику. Но изобилие странных совпадений начинало как-то смущать. «Я ведь еще тогда, в “Деловом центре”, неоднократно подумывал о том, чтобы пуститься в путешествие – да все не решался. И тут кто-то взял и отправил меня в это самое путешествие, даже не спросив. Даже если это был вполне конкретный человек – не высшие ли силы направляли его руку? И я, подобно Одиссею, отправился в странствие по постъядерной Москве. А эти дети, которых я спугнул в Коломенском? Случайно ли я вынудил сняться с насиженного места и их тоже? Или это просчитанная кем-то цепная реакция, где я играю вовсе не главную роль, а являюсь лишь необходимым звеном в цепи событий? А потом – стоило мне подумать о «Павелецкой», и буквально из ночного воздуха материализовалась машина с водителем, который сам не отдавал себе отчета, почему именно в этот час ему вдруг вздумалось проехать по этой улице. Я хорошо запомнил его слова: «Меня здесь не должно было быть». Такое чувство, что меня ведут, буквально подталкивают в нужном направлении. Вопрос только – кому нужном? И выигрыш на «Павелецкой» – это тоже часть этого плана. Немудрено, что часть выигрыша я потратил на то, чтобы накормить и провести на «Китай-город» парня и девушку, которые искали свою подругу. Их и так уже осталось трое из четырех – один погиб на «Волгоградском проспекте». А еще одна – главный приз сегодняшних боев и должна достаться сильнейшему». Шторму удалось мельком увидеть хрупкую девушку невероятной красоты. Увы, Вячеслав понимал, что Стас спасти ее не сумеет. Но решил досмотреть все до конца. «А что потом? Попытаться вернуться обратно и рассказать в «Деловом центре», что и в Большом метро есть жизнь? Можно представить, как воспримет эту новость комендант станции». Все это могло закончиться плачевно для Шторма. Да и остальные обитатели его родной станции тоже вряд ли мечтают резко изменить свою жизнь. А чем кончаются авантюрные вылазки, судьба уже продемонстрировала Шторму на примере ребят из Коломенского. Отогнав от себя эти философские мысли, он взглянул на Матрену. Ей вроде бы полегчало. Она бессмысленно уставилась куда-то в пустоту.
– Все-таки надо сходить на Полянку, когда все закончится. – Вячеслав произнес это вслух, потому что Матрена тут же отреагировала:
– Я с вами, принц, – непринужденно, словно речь шла всего лишь о прогулке по парку, заявила она. «Потрясающая девушка». Стас успел предупредить Шторма о ее странностях. Вячеславу пришла в голову забавная мысль: «А может, все мы стали лишь орудиями в руках судьбы, чтобы доставить в метро Матрену? Я спугнул ребят, они подобрали ее по пути – и вот девушка в Большом метро. – Шторм даже засмеялся нелепости своего предположения. – И как теперь с ней быть? На сегодня она явно назначила принцем меня. Но бросить ее на произвол судьбы – все равно что котенка в воду швырнуть. Ксению заберет победитель, и это явно будет не Стас. А избитый, потерянный парень даже Матрену защитить не сумеет». Шторм вздохнул и подумал, что решать проблемы лучше по мере их поступления. «Пока есть патроны, я в состоянии прокормить еще парочку попутчиков – а там, глядишь, Матрена выберет принцем кого-нибудь другого, и пути наши вновь разойдутся. Значит, ближайшая задача – дождаться, пока решится судьба Ксении, пока разбредется жадная до зрелищ и чужой боли толпа, отыскать Стаса – а потом мы с ним и с Матреной отправимся на «Полянку», в компании даже как-то веселее будет. У меня ведь в Большом метро пока знакомых не густо». Где-то неподалеку вновь мелькнул Глюк, но вряд ли тот пожелал бы сопровождать
