и ухватил того за ногу. Еще одна пуля пролетела над его головой. Олем, стиснув зубы, встал рядом во весь рост, чтобы отвлечь огонь на себя. Затем наклонился, взял Тамаса за шиворот и стащил вместе с солдатом в канаву.
– Что за бездна, сэр! – недовольно проворчал Олем. – Вы решили умереть?
– Как он?
Тамас и сам уже видел, что солдат угодил прямо под магический удар. Мундир был разодран в клочья. Трудно было определить, где заканчивается плоть и начинается окровавленная ткань. Олем приложил ухо к его губам и печально покачал головой.
Враг нанес новый удар. Крики донеслись с виноградника, где укрылось много солдат. Тамас заскрипел зубами.
– Это Никслаус, – догадался он. Фельдмаршал перезарядил пистолет и выглянул из канавы. – Где ты, надменный ублюдок?
Он открыл третий глаз, с яростью отогнал прочь головокружение и обследовал дом.
– Там, – взмахнул он рукой.
Яркие цветные пятна подсказали, что Избранный скрывался в комнате недалеко от парадной двери, прямо под окном. Тамас стиснул зубы. Кирпич остановит обычную пулю, но не задержит выстрел, направленный пороховым магом. Он повертел в руках патрон и уже собирался спустить курок, когда яркая вспышка ударила ему в глаза.
– Зеркала, – прошептал Тамас. – Бездна! Он использует зеркала. Значит, сам он сидит в магическом ящике.
– В чем в чем? – переспросил Олем.
– Это бронированный ящик с узким отверстием и набором точно настроенных зеркал. Маг забирается внутрь и с помощью зеркал видит, куда направить удар. Так он способен уничтожить целую армию, а пороховой маг не сможет застрелить его. Там душно и тесно, но зато можно уцелеть в любом бою. Черлемунд хорошо подготовился.
– А разве нельзя просто стрелять в зеркала?
Тамас уже прицелился.
– У него есть запасные, – объяснил он. Ружье дернулось в его руках, но пуля разбила зеркало. – Но это поможет нам выиграть время.
Неожиданно Олем потянул его за полу мундира:
– Они прекратили стрелять, сэр.
Тамас прислушался. Выстрелы его солдат звучали все реже, а хлопки духовых ружей прекратились совсем. Он тяжело вздохнул. Сколько людей он уже потерял?
– Тамас! – донесся голос со стороны дома.
– Возможно, он просто пытается определить вашу позицию, сэр, – предупредил Олем.
– Тамас, нам нужно поговорить!
– О твоей казни, – пробормотал фельдмаршал.
– Осторожней, сэр. – В голосе Олема звучала тревога. – У нас осталось мало людей. Нужно узнать, что он хочет.
– Тамас! – снова прокричал Черлемунд. – Со мной Стражи и Избранный. Мы перестреляем всех ваших солдат, прежде чем вы успеете отступить.
Тамас глубоко вздохнул, пытаясь сдержать ярость. Тело Сабона немым упреком лежало на дороге.
– Я послушаю, что он скажет.
Тамас попытался подняться, но Олем положил руку ему на плечо:
– Позвольте мне, сэр.
Он отполз на животе на полудюжину футов в сторону вдоль канавы и, поднявшись во весь рост, крикнул:
– Не стреляйте!
– Где ваш хозяин? – спросил Черлемунд.
– Что вам от него нужно? – задал встречный вопрос Олем.
Возникла пауза.
– Просто поговорить. Нам необходимо прийти к соглашению. Тамас, я хочу встретиться с вами под белым флагом.
– Почему он должен доверять вам?
– Ты сомневаешься в моих словах, мальчишка? – проревел Первосвященник.
Олем вызывающе посмотрел на окна особняка.
– Клянусь своим священным облачением, что ему не причинят никакого вреда в моем доме.
– Выходите из дома и говорите, – предложил Олем.
– Самому напрашиваться на пулю? Я слишком хорошо знаю Тамаса. Я служитель Вервия.
Тамас с удовольствием повесил бы его на этой веревке. Он подал знак Олему. Тот лег на живот и пополз назад к фельдмаршалу.
– Это самоубийство, сэр, – сказал Олем. – Я не доверяю ему.
