Тамас сжал кулаки, борясь с желанием немедленно поджечь порох. Но нужно было дождаться, когда появится и Никслаус.
– Молите бога, чтобы с ним ничего не случилось.
– Я тоже хотел бы знать, при чем здесь Южный пик, ваша святость. – Никслаус вошел в комнату, утирая пот со лба. Его мундир кезанской армии помялся и испачкался от долгого сидения в магическом ящике. – Тамас не поедет к Южному пику. Он отправится со мной в Кез.
– Уже нет. – Черлемунд повернулся к Никслаусу. – Сегодня призовут Кресимира. И единственная надежда предотвратить полное разрушение Адро состоит в том, чтобы отдать ему эту грязную свинью.
– Я не разделяю этих суеверий, ваша святость. – Никслаус подтянул перчатки Избранного. – К тому же я служу не церкви, а своему королю. И он хочет видеть голову Тамаса на плахе.
– Вам нечего будет завоевывать. От Адро просто ничего не останется, если мы не умилостивим Кресимира! – огрызнулся Черлемунд.
Никслаус сжал кулаки:
– Вы не выберетесь из этой страны без меня.
– А вы – без меня.
Олем, лежавший возле ног фельдмаршала, шевельнулся. Опираясь на трость, Тамас наклонился и подставил ему плечо, помогая подняться:
– Ты можешь стоять?
Лоб Олема был глубоко рассечен. Он вытер кровь с лица и осторожно потрогал висок:
– Отправьте их в бездну, сэр.
Тамас выпрямился и еще сильнее оперся обеими руками на трость. Почуяв опасность, Никслаус повернулся к нему и подозрительно прищурился.
Фельдмаршал понял, что Избранный открыл третий глаз.
– Он может использовать свою магию!
Никслаус вскинул руки, его пальцы замельтешили в воздухе.
Тамас поджег порох и сконцентрировался на кисете с пулями, который Олем подбросил к потолку. Кисет разорвался на клочки, медленно осевшие на пол. Вслед ними рухнули охранники, их духовые ружья загрохотали по мрамору, кровь забрызгала стены. Но Никслаус успел установить защитный барьер: пули налетели на невидимую преграду, воздух перед ним вспыхнул.
– Бегите! – крикнул Никслаус, продолжая отчаянно перебирать пальцами.
Черлемунд оторопело посмотрел на Тамаса, затем повернулся и побежал.
– Не дай ему уйти, – распорядился Тамас.
Он не мог отвести взгляд от Никслауса. Одна ошибка, и фельдмаршал будет мертв. Он должен заставить руки Никслауса работать непрерывно. Тамас удерживал пули в воздухе, стараясь расходовать порох небольшими порциями. Он раскрутил десяток свинцовых шариков и направил в Никслауса. Пальцы Избранного проворно затанцевали. Третьим глазом Тамас различал цветные вспышки там, где пули попадали в невидимый щит. Тамас поджег следующую порцию и швырнул пули в Никслауса с еще большей силой.
Олем вскочил на ноги и промчался мимо Никслауса со шпагой в руке. Но тут же остановился: в комнату ворвались пятеро охранников. Они взглянули на безмолвное сражение Никслауса с Тамасом и повернулись к Олему.
Тамас сжимал рукоять трости. Он все ближе подбирался к Никслаусу, защита Избранного слабела. Он едва успевал отклонять пули, а Тамас не позволял ему установить более мощный магический барьер. Фельдмаршал бросил быстрый взгляд на Олема. Солдат сразил одного врага, но их все равно оставалось слишком много. Олем отступал, почти поравнявшись с Никслаусом.
У Тамаса заканчивался порох. Черлемунд убегал все дальше.
Никслаус на мгновение отвлекся и потер нос рукой в перчатке, позволив Тамасу направить пригоршню пуль в противников Олема. Свинец угодил кому в глаз, кому в рот, все четверо попадали на пол. Олем рванулся вперед, перепрыгнул через поверженных охранников и помчался за Черлемундом.
Никслаус снова потер нос.
– Аллергия? – усмехнулся Тамас.
Избранный попятился. Тамас ковылял за ним следом, стуча тростью по мраморному полу.
Никслаус стиснул зубы. Его пальцы мелькали с бешеной скоростью. По лбу ручьем стекал пот. Тамас направил в него новую порцию пуль, но они также отскочили от магической защиты. У Тамаса заканчивался порох. Он резко вдохнул пороховой дым, заставивший кровь быстрее течь по венам и углубляя транс.
Никслаус вскинул руки в жесте отчаяния и испустил хриплый крик.
Неожиданно Тамас запнулся, утратил на секунду концентрацию и со стоном упал на пол. Он растерянно взглянул на сломанную трость, затем на Никслауса. Избранный подошел ближе к упавшему фельдмаршалу и раздвинул пальцы, как будто собирался вцепиться в него. Сорочка герцога взмокла от пота, волосы растрепались. Он посмотрел на Тамаса сверху вниз и прошипел:
– Глупый старик!
