– Прояви снисхождение, – фыркнул Ускан. – После недавних научных открытий такое объяснение вряд ли кого-то устроит, но ничего лучше у нас пока нет. Итак, каждый палец связан с одним из первоэлементов. От этого зависит, насколько хорошо Избранный владеет этим элементом. Самый сильный палец – большой. Избранный пользуется более сильной рукой, обычно правой, чтобы вызвать ауру из Иного. Другой рукой он управляет этими аурами, когда они притягиваются в наш мир.
– И пороховые маги действуют точно так же?
– Будь я проклят, если знаю. Избранные ненавидят пороховых магов, и совет всегда препятствовал изучению их магии.
– Откуда такая ненависть?
Адамат слышал, что многие Избранные не переносят запах пороха.
– Страх! Заклинания Избранных обычно действуют на расстоянии не больше полумили. Пороховые волшебники могут выстрелить с дистанции в два раза больше. Совет не любит находиться в невыгодном положении. Мне также говорили, что порох, в отличие от всех других веществ, не имеет ауры в Ином. Это заставляет Избранных нервничать. Ага, вот мы и пришли.
Ускан остановился возле стеллажа с книгами. Он пробежался пальцами по переплетам, а затем начал вытаскивать тома и складывать в руки Адамата. С обложек поднялись клубы пыли.
– Нет только одной, – сообщил Ускан. – Но я знаю, где ее найти. В кабинете ректора.
– Мы можем получить ее?
– Ректора сейчас нет. Рано утром его срочно вызвали в Адопест. И у меня нет ключа от его кабинета. Придется подождать, когда он вернется.
Они отнесли книги к столу, чтобы просмотреть их. Адамат сел, открыл застежку первого тома и тут же нахмурился:
– Ускан!
– А? – Ученый поднял голову, затем вскочил и обогнул стол с такой скоростью, какой Адамат от него никак не ожидал. – Что такое? Во имя бездны, кто это сделал?
Первые страницы книги были вырваны, а дальше целые абзацы закрашены черным, как будто кто-то окунул в чернила палец и провел им вдоль каждой строчки. Ускан вытер платком пот со лба и принялся шагать за спиной у Адамата.
– Этим книгам нет цены! – возмущался он. – Кто посмел это сделать?
Адамат наклонился и прищурился, рассматривая линию обрыва. Затем взял книгу в руки. Она была написана на пергаменте более толстом, чем нынешняя бумага, и намного более жестком. Оборванный край листа слегка почернел.
– Это был Избранный, – объявил Адамат.
– Откуда ты знаешь?
Адамат показал на оборванный лист:
– Ты знаешь, как еще, кроме магии, можно сжечь страницу, не повредив всей книги?
– Избранный! – Ускан продолжал ходить взад-вперед. – Да проклянет его Кресимир! Не мог же он не понимать, насколько ценна эта книга!
– Думаю, как раз понимал. Иначе не стал бы ее сжигать. Давай посмотрим остальные.
Он раскрыл следующую книгу, затем еще одну. Из одиннадцати томов, которые они взяли с полки, в семи нашлись вырванные страницы или замазанный чернилами текст. К концу проверки Ускан уже кипел от возмущения:
– Подожди, вот узнает ректор! Он отправится прямо в Воздушный дворец и разберется с этими Избранными. Он их…
– Тамас уже умертвил весь совет.
Ускан замер. Его ноздри раздувались от гнева, губы плотно сжались, взгляд сделался жестким.
– Значит, здесь уже ничего не исправишь.
Адамат покачал головой:
– Давай посмотрим, что у нас осталось.
Они долго сидели над книгами и нашли восемь мест, где в закрашенных фрагментах могло говориться о Завете Кресимира. Но ничего разобрать так и не смогли.
– Та, последняя книга, – вспомнил Адамат, – которая лежит в кабинете ректора…
– Да, – рассеянно отозвался Ускан, почесывая затылок. – Она называется «На королевской службе». В ней в общих чертах описываются обязанности членов Королевского совета. Это довольно известное произведение.
Адамат разгладил свой мундир.
– Давай проверим, не забыл ли ректор закрыть кабинет.
Ускан вернул книги на полку и вывел Адамата во внутренний двор библиотеки.
– Ректор не мог оставить дверь открытой, – убеждал он друга. – Давай просто подождем, когда он вернется. Он ведь не состоит на государственной службе.
