Таниэль прислушался к эху, загудевшему под сводами главного зала. Он с удовольствием отметил, как быстро Сабон вскочил со стула. Морщины на смуглом лице солдата Таниэль смог разглядеть только благодаря пороховому трансу. Сабон выглядел постаревшим лет на десять, хотя они не виделись лишь два года.
– Не нравится мне здесь. – Таниэль снял с плеча ружье и ранец и положил на роскошный красный ковер. Затем нагнулся, чтобы растереть ноги, затекшие за двадцать часов тряски в дилижансе. – Слишком холодно зимой, слишком пусто летом. На редкость привлекательное место.
Сабон усмехнулся, подходя ближе. Пожал руку Таниэля и обнял его:
– Как там в Фатрасте?
– Официально война с Кезом продолжается. Но на самом деле Кез уже запросил мира и вывел обратно в Девятиземье все войска, кроме нескольких полков. Фатраста отстояла независимость.
– Надеюсь, ты подстрелил парочку Избранных, чтобы порадовать меня?
Таниэль поднес ружье к свету. Сабон провел пальцем по ряду отметок на цевье и восхищенно присвистнул.
– Даже несколько Стражей, – похвастал Таниэль.
– Их трудно убить, – заметил Сабон.
– Чтобы убить Стража, одной пули недостаточно, – кивнул Таниэль.
– Таниэль Два Выстрела. О тебе целый год говорят по всему Девятиземью. Королевский совет перепугался до смерти. Потребовал, чтобы Манхоуч тебя отозвал. Отмеченный, убивающий Избранных, пусть даже Избранных Кеза, – это опасный прецедент.
– Слишком поздно, как я понимаю? – Таниэль оглядел погруженный в темноту главный зал. Ему не приходилось раньше бывать здесь. – Если все вышло так, как было задумано, Тамас уже уничтожил Королевский совет и арестовал Манхоуча.
– Пару часов назад, – подтвердил Сабон.
Таниэлю показалось, что взгляд старого солдата сделался жестче.
– Что-то пошло не так?
– Мы потеряли пятерых.
Сабон скороговоркой перечислил имена погибших.
– Да упокоятся они с Кресимиром. – Слова молитвы отозвались в ушах Таниэля гулкой пустотой, заставив его вздрогнуть. – А сам Тамас?
– Он… устал. – Сабон вздохнул. – Свержение Манхоуча – это только первый шаг. У нас еще много дел: созвать новое правительство, разобраться с Кезом, помочь голодающим и нищим. Список можно продолжить.
– Он предвидит проблемы с народом?
– Тамас предвидит почти все. Сторонники короля себя еще покажут. Глупо думать, что их не найдется в городе с миллионом жителей. Мы просто не знаем, сколько их и насколько организованны они будут. Ты очень нужен Тамасу, ты и Влора. Она не приехала с тобой?
Таниэль оглянулся на Ка-Поэль. Кроме них, в зале никого не было. Девушка сложила вещи Таниэля в кучку на полу и медленно обходила зал кругом, разглядывая картины, едва различимые в тусклом свете. Свой ранец она так и не сняла.
– Нет, – ответил Таниэль сквозь зубы.
Сабон отошел на шаг и вопросительно кивнул на Ка-Поэль.
– Моя служанка, – пояснил Таниэль. – Дайнизка.
– Дикарка, да? – Сабон задумался. – Империя дайнизов наконец открыла границы? Это важная новость.
– Нет. Просто несколько племен дайнизов живут в Западной Фатрасте.
– Она больше похожа на мальчишку.
– Будь осторожен, когда называешь ее мальчишкой, – предупредил Таниэль. – Она может обидеться.
– Ладно, пусть будет девчонка, – согласился Сабон, искоса взглянув на молодого человека. – Ей можно доверять?
– Я спасал ее жизнь не меньше раз, чем она мою. К таким вещам дикари относятся крайне серьезно.
– Видать, не такие уж они и дикари, – пробормотал Сабон. – Тамас захочет узнать, почему с тобой нет Влоры.
– Позволь мне самому разобраться с этим.
Тамас спросил бы о Влоре даже раньше, чем о Фатрасте. Глупо предполагать, будто за два года что-то сильно изменилось. Великая бездна, два года! Неужели это было так давно? Два года назад Таниэль уехал в короткое путешествие по кезанской колонии Фатраста. Чтобы «охладить голову», как выразился Тамас. Таниэль прибыл туда за неделю до объявления независимости. Пришлось выбирать, на чьей он стороне.
Сабон сдержанно кивнул:
– В таком случае я провожу тебя к нему.
Пока Таниэль собирал вещи, Сабон снял с крюка фонарь. Ка-Поэль следовала по темным коридорам в нескольких шагах позади. Палата Пэров казалась мрачной и огромной. Густой ковер приглушал шаги, они двигались почти бесшумно, как призраки. Таниэлю не нравилась эта тишина, слишком напоминавшая
